Вот в чем дело! А Маргарита тоже хороша, не удосужилась сообщить мне, что свекровь ее – инвалид. Поэтому она живет затворницей…
Я поставила поднос на стол и повернулась к старушке, сидящей в кресле. На вид милая такая старушка, волоски седые колечками, платьице скромненькое в клеточку, кажется, моя бабушка называла такую материю бумазеей…
Я поздоровалась как можно приветливее, следовало сразу расположить старуху к себе. Но не получилось.
– Что они все там – умерли, что ли? – спросила она, не ответив на мое «здравствуйте». – Звоню, звоню…
– Там гости, они кофе пьют… – доложила я.
– Кто такие? – заинтересованно спросила старуха.
– Не знаю, – честно ответила я, – они мне не представились… Пара такая, он – толстый и шумный, а она – тощая, черная…
– И ногти – во! – старуха показала примерно метр длины.
– Точно! – обрадовалась я.
– Ну, это Арнаутовы, Женька с Марьянкой. Он довольно безобидный, а она стерва та еще. Агентство держит по найму прислуги, ты от нее, что ли?
– Угу, – я кивнула и едва не прикусила язык от взгляда старухи.
Взгляд был как лазерный луч, ей-богу таким взглядом можно стенку резать, как в книжке «Гиперболоид инженера Гарина»! Ой, бабулька-то не так проста, с ней надо быть осторожнее!
– Может, еще что-нибудь принести? – спросила я, глазами указывая на поднос.
– Надо будет, так попрошу, – старуха по-прежнему глядела на меня с подозрением, – а ты пока ступай. Небось дел там невпроворот.
Я молча вышла. Когда дверь закрылась, мне захотелось показать камере язык. Еле удержалась.
Очень мне не понравился взгляд старухи. Но, с другой стороны, не с чего ей меня подозревать, скорее всего, она злится на ту, предыдущую горничную и перенесла свое недовольство на меня.
Но вот что интересно. Оказывается, нынешняя гостья – так самая Марианна Артуровна, хозяйка фирмы по найму прислуги, «Миссис Хадсон». Предыдущую горничную, Людмилу Васюкову, или как там ее звали на самом деле, нанимали через агентство. Стало быть, она должна быть в курсе. А она, увидев меня, нисколько не удивилась. Зато удивился ее муж. Это-то и странно…
И еще бабка. На вид вполне безобидная старушка, но этот ее пронизывающий взгляд… Я поежилась. И потом, камера над дверью и нарочито пустая комната…
И вот интересно, как же при таких предосторожностях горничная могла украсть злополучный альбом? Я, к примеру, при всем желании не смогла бы этого сделать – в ту, другую комнату бабка меня не пустила бы ни под каким видом… Может быть, права Маргарита Сергеевна и старуха в маразме? Сама засунула куда-нибудь этот чертов альбом, а все тут на ушах стоят…