Он мог найти дорогу даже в темноте. Фонари на пляже не горели. Дул холодный ветер. Мартин спрятался за кустами перед домом и прислушался. Машин не было, окна были темные. Он подождал еще немного и затем пошел вниз по склону. Теперь дом нависал над ним. Причал у соседнего дома был пуст. Слышался только беспрерывный шум прибоя.
Ступени и перила лестницы, ведущей на пляж, слегка поблескивали в темноте. Кровавый туман ненависти, а затем глухой стук, с которым тело Сейры ударялось о ступени, падая все ниже и ниже. Никто не видел этого. От холода у него закоченели руки. Никто не видел. Никто не знал. Никто не шантажировал. Просто в Компании у него есть стол мелкого клерка вместо кабинета с секретаршей. Остается следить, как продвигается по служебной лестнице Аль Сурино. А она веселится с кем-то другим. Сбежала. Одурачила его.
Мартин поднялся по лестнице. Если знаешь как устроен замок, в дом забраться несложно. Ему показалось, что в темной кухне пахнет рыбой.
В доме не было ни света, ни газа, ни воды. Дом был закрыт на зиму. В нем стоял холод. Странно, но в темноте он ни разу не натолкнулся ни на стол с ненормальными ножками, ни на кресло с просиженным сиденьем.
Мертвая, темная, холодная спальня. На кровати ничего, кроме матраса. Когда он сел, кровать отозвалась знакомым трезвучием.
Им ни в чем нельзя верить. Мартин вздрогнул: матрас был холоден как лед. Когда она в последний раз готовила ужин, он остановил ее, целовал, раздел, там же и кончил. Вот и верь тому, как они ведут себя, и тому, что говорят потом. Черт. Никогда не знаешь, что они на самом деле думают.
У Сейры была красивая грудь. У нее была родинка в ложбинке между грудей и другая на спине между лопаток. «След стрелы Купидона, — однажды сказала она. — Так в мифах называют родинка. Меня его стрела пронзила насквозь».
Пока она подрастала, она читала по книге в день. Да и потом она не упускала ни одной возможности, чтобы сунуть нос в книгу, как будто ей было мало тех, что она прочла в колледже. Ему-то было вполне достаточно. Как будто она не работала в библиотеке, где было полно книг.
У нее были очень красивые бедра даже тогда, когда она начала худеть. Даже пальцы на ногах были красивы. Когда сходил загар, она вся становилась светлой и светилась в воде, как снулая рыба.
Мартин встал с кровати и зашел в маленькую комнату с окнами, выходившими на шоссе. Она тогда открыла коробку и достала черное шелковое белье, а он сказал, что чувствует себя виноватым и извинился за то, что ударил ее. Он купил ей розы и очаровательное белье.