Майк решил вмешаться:
– В чем дело, Маноло?
Маноло широко улыбнулся, развел руками и сообщил:
– Виски нет.
– Маноло утверждает, – объяснил Поп, – что больше нет виски, потому что сегодня никто и ничего не доставляет. Слишком много народу.
Маноло кивнул, снова расплылся в улыбке и сказал:
– Да, – потом повернулся к Попу и на одном дыхании выпалил длинную испанскую фразу.
Поп сухо проговорил:
– Маноло сказал, он хочет купить виски у тебя. – Переведя слова хозяина бара, он напряженно уставился на Майка, который надулся и приосанился. Это был великий момент. Для Попа тоже.
Майк беззаботно выпалил:
– Что ж, скажи ему, что мы, пожалуй, можем продать ему полдюжины бутылок по цене…
Поп перевел:
– Seis botellas.[34]
Маноло нетерпеливо подпрыгнул, показал рукой на небывалое скопление народа и завопил:
– Seis? Tu tonto? Para todas?[35]
Но Майк отрицательно покачал головой и показал шесть пальцев.
– Только шесть! И спроси его, сколько он заплатит.
Шесть сотен голов повернулись к Попу, который переводил вопрос. Затем они, как на теннисном матче, дружно повернулись в Маноло, который, довольно убедительно изобразив изумление, ответил:
– Lo mismo.[36]
Поп засиял. Все получилось даже слишком просто. Он взглянул на Майка и с сожалением в голосе сказал:
– То же, что ты заплатил ему.
Маноло кивнул и подтвердил:
– Veinte-cinco pesos.[37]
Майк ангельски улыбнулся и покачал головой. Маноло смотрел американцу прямо в глаза. Майк сказал:
– Я удваиваю цену. Cincuenta pesos.[38]
Для Маноло это бышо уже слишком. Деловая хватка покинула несчастного. Он воскликнул:
– Cincuenta! – И его голос сорвался. Потом он твердо сказал: – Нет.
Майк улыбнулся.
– Нет, нет, нет.
Майк заулыбался еще шире.
– Нет, нет, нет и еще раз нет!
Майк громко расхохотался, потом очень серьезно, пожалуй, даже торжественно взглянул на Маноло и спросил:
– Договорились?
Толпа молча ждала ответа.
Не говоря ни слова, Маноло упал на колени, схватил шесть бутылок и вскочил.
– Договорились, – буркнул он и стал проталкиваться через толпу к стойке.
Уже наступил полдень – время воскресного обеда, который в Монтевидео является таким же серьезным мероприятием, как и везде, но гораздо более продолжительным. За обедом в латиноамериканских странах следует священный час сиесты. Никто и ничто, даже немецкий карманный линкор «Граф Шпее», не мог этому помешать. Постепенно набережные, пляжи, крыши зданий и даже бар «У Маноло» опустели. Майк остался в одиночестве, если не считать Попа, который, увидев, что шесть бутылок виски принесли стопроцентную прибыль, теперь был занят подсчетом возможного дохода от продажи остальных тридцати одной. Майк зевал, потягивался и озирался по сторонам. Вблизи не было никого – только несколько полуголых ребятишек.