– Я знаю, о чем вы думаете, капитан, – сказал он, – но эта карта в безопасности, так же как и вы… и это надолго…
Лангсдорф выпрямился и взглянул на карту, на которой была обозначена линия курса «Графа Шпее», отмечены точки встречи со снабженцами и места потопления британских судов. Он окинул ее взглядом, как орел свои охотничьи угодья, и проговорил:
– Вы видите, капитан, я могу охотиться на необъятных просторах от Северного полюса до Южного.
– Надеюсь, – сухо заметил Дав, – так далеко вы все же не зайдете. У меня нет соответствующей одежды.
Странный немец неожиданно подошел вплотную к Даву, похлопал его по плечу и сказал тепло и дружелюбно:
– Наш портной этим займется. Я прикажу. – Потом он так же стремительно отвернулся, подошел к двери, открыл ее и крикнул: – Лемке!
В ответ тут же раздался голос главстаршины-полицейского.
Выказав уважение Даву, Лангсдорф сказал по-английски:
– Проводите капитана Дава в его каюту.
Встреча подошла к концу.
Самое любопытное заключалось в том, что оба капитана, официально являвшиеся врагами, почувствовали друг к другу дружеское расположение.
– Wunderbar![7] – воскликнул маленький толстый человечек – корабельный портной.
Дав критически разглядывал себя в большом зеркале. Его новый костюм из толстой голубой саржи сидел превосходно. Дав настоял, чтобы на костюме не было никаких форменных нашивок, кроме наградных лент Первой мировой войны на груди. Он непроизвольно погладил дорогие для него награды. Портной, продолжая что-то бормотать себе под нос по-немецки, поправлял, одергивал пиджак. Дав решил, что портной – человек явно военный, но не моряк. Толстый человечек еще раз обошел вокруг своего неожиданного клиента, с откровенной гордостью взирая на свою работу, и повторил:
– Wunderbar!
– Вы имеете в виду покрой костюма или хвалите мою фигуру? – осведомился Дав.
– Bitte?[8] – растерялся портной.
Дав неожиданно насторожился:
– Мы замедляем ход! Что происходит?
Приоткрылась дверь, и в образовавшуюся щель просунулась голова китайца. Дав знал, что китайцы занимались на борту стиркой и прочими хозяйственными работами. Его желтая физиономия была одной большой улыбкой.
– Гел Винклел! – радостно завопил он. (Портного звали герр Винклер.) – Она здесь! – Он, пританцовывая, показал вверх на палубу, но стушевался, заметив английского капитана.
– Ну что, Джон? – дружелюбно спросил он. – Кто здесь?
Кто-то довольно сильно стукнул по спине китайца, и тот влетел в каюту, освободив проход для корабельного полицейского. Он тоже выглядел очень довольным и был одет в парадную форму. К этому времени он и Дав успели привыкнуть к обществу друг друга и даже стали испытывать взаимное уважение.