Старший механик «Треваньона» был явно исполнен патриотической гордости. Он заявил:
– Кто сказал, что «Граф Шпее» потопил наши корабли? Они висят у него на хвосте!
– Ты имеешь в виду, у нас на хвосте, – язвительно уточнил кто-то.
Инженер из Уэльса выспренно сообщил:
– Мое сердце с нашими парнями.
– Жаль, что все остальные части твоего тела здесь, – заметил радист – представитель партии реалистов.
Дав взгромоздился на стол и смог дотянуться до разорванного потолка.
– Помогите мне, кто-нибудь, – попросил он, – я хочу посмотреть, что там творится.
Его подняли вверх так, чтобы он смог просунуть голову в дыру.
– Боже мой! – воскликнул он. – Что там творится! Попадание в еще одно 5,9-дюймовое орудие. Везде работают аварийные партии. Ущерб от взрывов и осколков изрядный. Левая сторона мостика превратилась в груду обломков. Стальные двери сорваны, везде развернуты шланги, поливают палубу. Наши парни хорошо поработали. По палубе разбросаны куски лееров, еще какие-то железки… Эй, да мы меняем курс. Все орудия наведены в сторону кормы. Похоже, что Лангсдорф убегает! Наших кораблей я не вижу, море совершенно пустынно. Кажется, мы…
Ослепительно яркая оранжевая вспышка заставила его со всей возможной прытью убрать голову. Он выпустил из рук бимс, за который держался, и мешком рухнул в помещение, где его подхватили товарищи по несчастью. Отдышавшись, он сообщил:
– Немцы ведут огонь в сторону кормы из носовой башни. С линкором еще далеко не покончено, но похоже, одна из кормовых башен выведена из строя.
Дав не знал, что наблюдательные моряки на британских крейсерах пришли к тому же заключению. Следующий залп упал с большим недолетом. Создавалось впечатление, что немецкий линкор не ведет прицельный огонь по своим назойливым преследователям, а огрызается, словно раненый тигр. Харвуд приказал увеличить дистанцию до двадцати двух тысяч ярдов. Не было смысла подвергать его маленькие корабли риску повреждения, пока в этом не было жизненной необходимости. Противник двигался в западном направлении, что вполне устраивало англичан. Вполне можно было держаться в отдалении. Люди на «Аяксе» пили чай и ели сандвичи с беконом. Настроение оставалось приподнятым. Охота продолжалась, только перешла в новую стадию. Харвуд сказал:
– Мы приблизимся и покончим с ним, когда начнет темнеть. Приблизимся так, чтобы немецкий линкор оказался между нами и закатом. На фоне западного неба он будет отлично виден, а нас защитит темнота.
Долгий день продолжался. Тигр морей подходил все ближе к земле. Охотники следовали на безопасном расстоянии. Если они позволяли себе неосторожно приблизиться, загнанный зверь начинал проявлять характер, и вокруг охотников начинали подниматься фонтаны воды. Подобные действия не оставались безответными. Взволнованные наблюдатели на берегу пришли к выводу, что поблизости происходит грандиозное морское сражение. Радиолюбители перехватили несколько донесений, и повсюду поползли слухи, что где-то в море в районе устья реки Ла-Плата ведут бой крупные силы немецкого и британского флотов. Везде от Рио до Баия-Бланка мирные торговые суда искали убежища в ближайших портах. Адмиралтейство рассылало шифрованные телеграммы военно-морским атташе Аргентины, Бразилии и Уругвая.