Повернул к себе ее голову, снова прижался к мягким губам. Тело заливал жар, внизу живота пульсировала тяжелая боль, раздирая внутренности. Не понимая как, он очутился сверху, не пытаясь, правда, раздеться.
Оле стало жарко, душно, неудобно. Приятный сон о поцелуях и нежных ласках с участием Глеба сменился неприятной, даже угрожающей тяжестью. Она захотела повернуться и почувствовала, что ей действительно что-то мешает. Испугавшись, негромко вскрикнула. Поняв, что девушка проснулась, Глеб хрипло прошептал:
– Не бойся, милая, это я, Глеб!
Девушка не поверила своим ушам. Какая же он свинья! Решительно вывернулась, соскочила на пол, чуть не упала. Не глядя на Глеба, быстро натянула платье. Он повернулся в ее сторону и, по-детски кусая губы, наблюдал за ней, не пытаясь помешать. Просто лежал и потерянно смотрел.
Оля оделась и повернула к нему пылающее от гнева и испуга лицо.
– Так, решил продолжить начатое? Чего церемониться со шлюхой? Если не соглашается сама, можно и так, без разрешения!
Растерянность на его лице медленно сменилась пониманием. Он неловко сел, угрюмо наклонил голову.
– Извини, я был не прав. Мне очень стыдно за свои несправедливые слова, поверь… – Поднял голову, с напряжением посмотрел ей в лицо, стараясь внушить, что говорит правду. – Но и ты со своим бессовестным братцем тоже хороша! Посмеялись вы надо мной вволю! – Внезапно вырвалось у него: – Забавно наверное, было наблюдать, как я бегал за шлюшкой, упрашивал и уговаривал, что уж и говорить!
Девушка возмущенно вскинулась:
– Это называется нападение – лучший способ защиты? С больной головы на здоровую? Когда это ты меня уговаривал? Скорее оскорблял без перерыва. А что касается моего социального статуса, припомни-ка: ты сам мне не верил, хотя я постоянно повторяла тебе, что я порядочный человек! Ты сам сделал дурацкие выводы и свято в них уверовал. Как же, ты ведь непогрешим!
Глеб раскаянно выбросил руки вперед ладонями.
– Извини, я последний дурак, но ведь обстоятельства наших встреч действительно были… гм… необычными! А я привык мыслить стереотипами! – Измученно проведя ладонями по щекам, признался: – Черт, я ничего не соображаю. Я всю ночь проторчал здесь, у твоего дома, надеясь тебя увидеть. Извиниться хотел. Было так совестно за свою несдержанность… – Упершись локтями в колени, наклонился и виновато продолжил, по-дет-ски заглядывая ей в глаза: – Я не прав, кругом не прав, но, может быть, ты сможешь меня простить? Давай представим, что мы только что встретились. Как говорят, начнем все сначала?
Ольга отрицательно покачала головой. Он помрачнел еще больше, не зная, как ее убедить.