Дожевав морковку, Максим прицельно бросил огрызок в столбик забора, попал и радостно сам себе поаплодировал, заявив окружающей публике, что он лучший снайпер на планете. Ксюша лишь кисло скривила губы, наблюдая за развлечениями малого дитяти.
– Ладно уж! – Посмотрев на осуждающую физиономию соседки, Максим нехотя, как будто его долго и назойливо просили, согласился: – Давай помогу!
Ксюша отказалась, с силой швырнув в него свежесрезанной ботвой от очередной морковки:
– Ну уж нет, ты мне вполне достаточно помог. Дальше я как-нибудь сама.
Он ловко уклонился от летящей в него ботвы:
– Да будет уж! Давно простить пора, я же раскаялся и прощения попросил! Но если ты считаешь, что этого недостаточно, то я еще могу! – и подошел почти вплотную, отчего у девушки пробежал мороз по коже.
Она быстро выпрямилась и предусмотрительно перескочила на другую сторону грядки, поглядывая на него через плечо.
Парень, насупясь, следил за ее перемещениями. Ему не нравилось ее опасливое стремление быть от него подальше. Он же очень хороший, почему она не хочет этого понять? Стараясь убедить девушку в своей безопасности, умильно предложил:
– Что делать? Морковку подносить или уносить?
Она практично разрешила, оценивающе посмотрев на собирающиеся над головой тучки:
– Ну хорошо, хорошо, уговорил! Раз не выносишь безделья, помогай, трудолюбивый ты наш! Видишь полные ящики? Перенеси их к дому и поставь под навес. Но учти – они очень тяжелые. В них в каждом по три ведра моркови и ведро песка. Так что смотри не надорвись.
Он подошел к ящику, посмотрел на него с одного боку, потом с другого, взялся за приколоченный поручень, легко поднял и понес. Девушка поежилась. Они вдвоем с отцом с трудом перетаскивали эти ящики, а ему хоть бы что!
Поставив морковь под навес, Макс вернулся за очередным ящиком. Надеясь, что сегодня вечером он уедет, ведь завтра рабочий день, Ксюша спросила:
– Ты надолго сюда?
Парень застыл над ящиком:
– Что, не терпится избавиться или, наоборот, боишься, что скоро уеду?
Она разъяренно взглянула на него, собираясь сказать, что думает о его раздутом самомнении, и он поторопился исправиться, дисциплинированно отрапортовав старшему по званию:
– Пятого сентября еду по путевке на Кипр, а до того я совершенно свободен. Отпуск у меня. А ты? – Он повернулся к ней и просверлил взглядом, ожидая ответа.
Она неохотно отозвалась, признавая, что долг платежом красен:
– Мне первого в универ.
Он требовательно спросил:
– Какой?
– Классический.
Максим согласно покивал, прокручивая в голове ка-кие-то свои соображения, и продолжил допрос: