Вспомнив, что ее ждут дома, Ксюша тихо попросила:
– Дайте мне сотовый телефон! Он в моей сумочке.
Халат стремительно подошел поближе и сунул ей в руки серый телефон. Она попыталась попасть пальцем в нужные клавиши на прыгающем дисплее, но не смогла.
Халат вытащил у Ксюши из трясущихся рук телефон и позвонил сам, не спрашивая у нее номер.
– Игорь Юрьевич? С вами сейчас будет говорить жена.
Он передал телефон девушке, закрывшей оба глаза и в связи с этим тяжко размышляющей, почему вдруг отключили свет.
– Игорь? Это Ксюша. – Это она знала точно, свое имя запомнилось очень хорошо. Еще бы – столько лет вместе! – Какая жена? Насчет жены ничего не знаю. Нет, это я звоню из больницы. Надеюсь, не из психиатрической, хотя, если честно, очень странно себя чувствую. Ты не мог бы ко мне приехать? Куда? А сейчас тебе скажут. Здесь ужасно информированные халаты, они всё знают, даже номер твоего телефона…
Халат деловито доложил телефонной трубке:
– Первая клиническая, травматология, палата люкс. Да, захватите все, что нужно. Много не берите: врач сказал, что подержат до завтра до вечера. Если все будет в порядке, выпишут. Ждем.
Отключил телефон и опустил в свой карман. Подвинул стул вплотную к кровати и сел рядом. Положил прохладный рукав ей на лоб, и боль из грохота отбойных молотков переквалифицировалась в стук маленьких тупых молоточков. Это было уже терпимее.
– Ксюша, ты меня не узнаешь?
– Не знаю, здесь слишком темно. – Она не узнавала собственный голос, он был таким звенящим и хрипловатым, будто доносился из глубины деревенского колодца.
Халат ласково подсказал:
– А ты открой глаза!
Она с трудом, до половины, приподняла чугунное веко на одном глазу и решила этим ограничиться, ни к чему надрываться. Нужно беречь силы для настоящих подвигов. Ей в свое время еще рожать придется.
Халат вдруг неприлично затрясся.
– Конечно, милая, не надрывайся! Никогда не знаешь, чем придется заниматься дальше. – Но потом голос стал серьезным и нежно, но настойчиво спросил: – Ты меня узнаешь?
Она внимательнее посмотрела на халат. Он был совершенно заурядным белым халатом и казался незнакомым.
– Нет, извините. Мне раньше никогда не приходилось общаться с халатами.
Халат громко засопел, наверное обиделся. Она успокаивающе добавила:
– Но вы ничего, симпатичный. Беленький такой, с пуговичками…
Халат почему-то вскочил и отбежал к окну, где засопел еще громче.
– И чего ему еще надо? Странные эти халаты – все им не по нраву!
Мысли обрывками крутились в голове, вызывая еще большую головную боль.
– Я не халат, бог с тобой, Ксюша! – Голос у халата был надтреснутый, как у разбитой чашки.