Наверное, на его лице было написано отвращение. София возликовала.
Как он красив сегодня! На нем синий костюм для верховой езды и белоснежная рубашка. Светло-русые волосы кольцами ложатся на воротник, зеленые глаза сияют. София смотрела, как он накладывает еду в тарелку. Две булочки с изюмом, пару яиц, огромный ломоть прокопченной ветчины.
София поела раньше в обществе Мэри, которая подала на стол горячие оладьи со сметаной и джемом, чудесную грудинку и хрустящие хлебцы, а вдобавок — кружку горячего чаю.
Она подавила довольную улыбку, наблюдая, как Дугал пытается разрезать ветчину. Слишком жесткая, под его ножом она развалилась на два рваных ломтя. С трудом насадив один из них на вилку, Дугал явно не решался его попробовать. София вздохнула:
— Несъедобно, правда? У нас нет коптильни, только старая печь с вертелом. Мэри к такому не привыкла.
Дугал положил нож. Наверное, решил вообще, обойтись без завтрака.
— Кажется, мы собирались прокатиться верхом? Ужасно не терпится размяться как следует. Я так замечательно выспался!
Улыбка застыла на губах Софии.
— Вам… хорошо спалось?
— Вот уже много недель мне не спалось так хорошо. Должно быть, это все свежий деревенский воздух.
Черт возьми, совсем не это хотела она услышать!
— Рада, что вам прекрасно спалось. Наверное, ваш камин не дымил, не то что мой.
— Дымил немного, и тогда я погасил огонь. Знаете, для здоровья не очень полезно спать в жарко натопленной комнате.
София нахмурилась. Неужели он набрался в Лондоне странных новомодных привычек? Это ей вовсе не на руку, если не сказать больше.
— Не терпится посмотреть на пейзажи и охотничьи угодья.
— Охотничьи угодья?
— Именно. — Дугал отодвинул тарелку и лениво протянул: — Мне пришло в голову, что лучше всего превратить это поместье в охотничий заказник. Старый дом можно бросить, а где-нибудь в лесу выстроить дом поменьше.
София сидела с ошеломленным видом, в немой ярости то открывая, то закрывая рот. Не удержавшись, Дугал добавил:
— А еще можно устроить здесь коневодческую ферму. Не составит особого труда переделать нижний этаж дома под новые конюшни. Простите, вы что-то сказали?
София была готова лопнуть от злости. Ее лицо медленно наливалось гневным румянцем.
— София, вам нехорошо?
Собравшись с силами, она хрипло ответила:
— Нет! Все просто отлично. Как же иначе.
— Ну, не знаю. Кажется, вы… несколько расстроены.
Она затрясла головой, и золотые локоны заплясали.
— Попало не в то горло.
Она сделала большой глоток чаю.
Как завороженный Дугал смотрел, как ее губы касаются тонкого края фарфоровой чашечки. Будь оно все проклято! У девушки чудесный ротик с полными ярко-розовыми губками, созданными для поцелуев. Каковы были бы они сейчас на вкус: сочные, страстные, с приправой из сливок и сахара?!