«Они тонут! Тонут!»
От этой мысли становилось холодно, будто он ощущал кожей забортную воду.
К счастью, включилось аварийное освещение, а то в этой темноте только по звуку, только на ощупь и найдешь течь — очень это неудобно.
После разрыва глубинной бомбы прошло уже несколько секунд. Кричать, что надо заделать течь, было не нужно. Моряки уже накладывали на течи пластыри, железные щиты, крепили их подпорками.
Вода прибывала, завихрялась потоками, по поверхности плавали фрукты, буханки хлеба, одежда, а дно усыпали стеклянные осколки. Но не настолько ее еще было много, чтобы утянуть лодку на дно, хотя корпус ее все больше поскрипывал, от внешнего давления течи увеличивались, как ни затыкали их моряки тряпками.
— Продуйте балластные цистерны, — наконец закричал капитан, — и подмешайте чего-нибудь к воздуху! Застопорите машину, отключите электродвигатели!
С глубины поднялся воздушный пузырь, дыхание прятавшегося там монстра, вздулся волдырем, потом поверхностное натяжение уже не смогло его удержать, и он с хлопком вырвался наружу, растворился.
На воде плавало маслянистое пятно, обгорелая бумага, какие-то черные тряпки.
С эсминца больше не слышали, как работают винты субмарины.
Они ее потопили!
Эсминец сбросил за борт еще одну бомбу, потом развернулся, отправился к другим кораблям, гонявшимся за русскими лодками.
На «Акуле» было совсем темно, моряки смотрели вверх, точно могли там что-то разглядеть, да и будь свет включенным, там ведь небес не видно, а только потолок субмарины.
Что-то глухо ударилось в нос субмарины. Новый взрыв смял переборки, расколол стальной корпус, как яичную скорлупу, вода в несколько секунд заполнила все отсеки, и лодка стала быстро погружаться на дно, а когда добралась до него, благо было не очень глубоко, зарылась в ил, распугивая стайки рыб. Мутная пелена вокруг лодки долго не успокаивалась.
Позади эсминца всплыл еще один грязный воздушный пузырь.
— Хе, неужели мы потопили вторую лодку? — спрашивали друг друга германские моряки.
Шееру доложили, что эсминцы потопили по меньшей мере пять русских субмарин. Но их было гораздо больше, судя по двадцати торпедным попаданиям в корабли эскадры. Их была целая стая.
«Бисмарк» переворачивался, все еще удерживаясь над водой, а люди, забравшись на его правый борт, который стал теперь палубой, скользкой, как каток, цеплялись за любые выступы, чтобы удержаться. У многих это не получалось, они падали в воду, судорожными взмахами гребли прочь, чтобы побыстрее оказаться подальше от гибнущего корабля, пока он все еще на плаву, пока он не пошел ко дну и пока воронка не затянула туда же и тебя.