Зотов не привык к таким зрелищам, и тошнота непроизвольно подступила к горлу. Он сглотнул и продолжил осмотр.
Убийца с застывшим в предсмертной судороге звериным оскалом лежал в камере, вытянув вперед руки со скрюченными окровавленными пальцами…
Звонок прозвучал так неожиданно и громко, что майор невольно вздрогнул.
«Нервы, Дмитрий, нервы. Что-то последнее время совсем плохим стал», — подумал он, открывая дверь и впуская двух врачей.
— Мне нужен подробный отчет о причинах смерти обоих, — обратился Зотов к доктору Можейко.
Когда место происшествия было сфотографировано, а трупы упакованы и вынесены из отсека, Дмитрий, оставшись один, снова открыл свой чемоданчик. Достав необходимые инструменты, он снял отпечатки пальцев с кнопок кодового замка в камеру.
Минут через десять вернулся капитан.
— Геннадий Семенович, — сказал ему Зотов, — позаботьтесь о секретности. Представьте все как несчастный случай без лишних подробностей. А я еще тут поработаю.
Козырнув, капитан исчез за дверью. Зотов вернулся в пустую камеру и продолжил осмотр, ползая на четвереньках и разглядывая каждый сантиметр пола.
Наконец он выпрямил затекшую спину и сел на табурет. За время службы Дмитрий досконально изучил все особенности и всю подноготную вверенного ему объекта. Поэтому его не так-то просто было обвести вокруг пальца. Он чувствовал, что это вовсе не несчастный случай, и для начала решил четко уяснить, на чем именно основываются его подозрения.
Зотов знал, что хотя заключенный в шестой камере и относился к «экземплярам» второй категории, он не был просто бросовым материалом для серийных опытов, а принадлежал к числу программируемых роботов-убийц для спецзаданий. Они создавались в двух основных вариантах. У первого была индивидуальная программа на уничтожение определенного человека или объекта. Второй вариант — более сложный. «Экземпляр» носил общую программу на уничтожение, причем интегрированного характера. По сложившимся ситуациям, примерный перечень которых он получал, робот сам должен был выбрать жертву, но убрать ее мог, только получив определенный сигнал. Кроме того, в такие «экземпляры» закладывался вариант «Атака». Это была система специальных кодов и сигналов, по которым зомби должен был убить любого человека, находящегося в поле его зрения.
Для каждого «экземпляра» разрабатывали индивидуальный сигнал, если, конечно, роботов не объединяли, например в штурмовую группу. Приказ на уничтожение мог быть цифровым, музыкальным, речевым, передаваться на разных частотах в разных диапазонах. Закодированный сигнал записывали на специальную ленту и дублировали. Рабочий вариант отправляли в Москву, дубликат оставался в лаборатории, в секретном архиве. Доступ к архиву имели начальник Особого отдела и начальник Зоны. Так как зомби, убивший лейтенанта, был еще не полностью подготовлен и весь рабочий материал находился только в Зоне, утечка информации из Москвы исключалась. Но даже если ктото и завладел бы лентой, то без специальной аппаратуры, не зная кода, он вряд ли смог бы ею воспользоваться.