Поэтому вполне понятно было волнение, с которым приглашенные смотрели на столь почетного гостя. Многие уже теперь, на вечере, пробовали наладить более близкие отношения с возможным генсеком и таким образом сделать хороший задел на будущее.
Два неприметных человека из числа охраны стояли чуть в стороне и не привлекали к себе внимания гостей. Они были как бы частью интерьера, которая иногда мешает, но с которой приходится мириться.
— Все успел снять? — спросил один из них, чуть меньше ростом и более щуплый.
— Обижаешь. Все поцелуи крупным планом, как у Брежнева с Косыгиным.
— Отлично. Теперь понаблюдаем вот за этой парочкой.
Он кивнул в сторону Бережной и ее кавалера — высокого, чуть худощавого, уверенного в себе мужчину. Они о чем-то шептались и посмеивались, хотя всего несколько минут назад перешли на «ты».
— Послушай, Саша, — Бережная кокетливо положила ладонь на грудь собеседника, — за этот вечер ты успел узнать обо мне почти все, а я о тебе совсем ничего не знаю. Так нечестно.
Садальский улыбнулся и поцеловал руку Елены:
— А что тебя интересует?
— Все! — рассмеялась Лена, слегка удивляясь тому, как легко ей общаться с этим человеком.
— Тогда начнем с работы. Я второй помощник министра легкой промышленности.
— А почему не первый?
— Возрастом не вышел.
— Да, ты прав. Ты еще слишком хорошо выглядишь для начальника.
— Спасибо.
Они засмеялись и, взявшись за руки, прошли на танцевальную площадку. В честь юбилея Лена надела свое самое лучшее платье. Легкое, полупрозрачное, цвета морской волны, оно выгодно подчеркивало стройную фигуру молодой женщины. Рыжие от природы волосы волнами спадали на обнаженные плечи, переливаясь в свете разноцветной иллюминации. Она была прекрасна, и мужчины с завистью посматривали на Садальского.
— А каково ваше семейное положение, Сан Саныч? — строго спросила Лена.
— Холост.
— Не может быть.
Садальский грустно улыбнулся:
— Мои жена и дочь погибли пять лет назад в автомобильной катастрофе.
— Прости.
— Нет, ничего. Я уже почти привык быть один.
— И все это время у тебя никого не было?
— Я так и не смог найти свою единственную. — Он с надеждой посмотрел ей в глаза, полные теплоты и нежности к нему.
Сан Саныч не мог не понравиться Елене. Его учтивые манеры, тихий, но глубокий голос постепенно обволакивал жертву, пока та не попадала под неощутимое гипнотическое действие. В центре его зрачков плясали маленькие, предвещающие опасность искорки, но именно это волнующее чувство опасности и риска так сильно притягивало женщин. Непринужденным, откровенным и обязательно остроумным разговором Садальский, словно паук, умело затягивал их в искусно сплетенную паутину. Это был поистине дар Божий или дьявольский — это как посмотреть.