— Слишком рано они его выпустили, — подхватил шутку начальника полковник Шаров. — Надо было сначала до ума довести, а они все события торопят. Теперь джинн из пробирки мутировал, и сможет ли кто-нибудь обуздать его, еще не известно.
— Хватит о грустном, — оборвал Андропов несколько неуместные шутки генералов. — Мы так и не смогли собрать достаточно доказательств их причастности к этому. Не надейтесь на то, что повезет так же, как и в семьдесят шестом году, когда нам удалось найти компромат на американцев почти сразу после нашего африканского провала. Тогда ЦРУ пришлось пойти на компромисс. Сейчас обстоятельства несколько иные. Надеюсь, все это понимают.
— Делаем все возможное, Юрий Владимирович.
— Делать возможное легко. Вы обязаны сделать не возможное.
Когда шутники в генеральских погонах удалились в свои апартаменты, из небольшой комнаты, примыкавшей к кабинету Андропова, вышел полковник Орлов. Он вернул председателю папку с грифом «Совершенно секретно».
— Я полностью ознакомился с материалами, Юрий Владимирович. К подготовке операции приступаю немедленно.
— Вам ясна ваша основная задача? — еще раз уточнил хозяин кабинета, сделав ударение на предпоследнем слове.
— Так точно, Юрий Владимирович. Я все понял.
«Правда».
С тех пор, как в мае 1972 года на Мадагаскаре был свергнут проколониалъный режим, этот далекий остров идет по пути независимости и демократии.
В столице Мадагаскара городе Антананариву действуют первые пионерские лагеря.
Открылось прямое воздушное сообщение Москва — Антананариву.
Несмотря на летнюю, непривычную для средней полосы России, жару в помещении дышалось легко даже при плотно закрытых окнах: кондиционеры работали на полную катушку. При появлении Андропова секретарь встал, хотя и не по стойке «смирно», но в точности соблюдая дворцовый этикет.
— Проходите, пожалуйста, Юрий Владимирович. Вас ждут.
Сегодня Брежнев выглядел намного лучше. Андропову даже показалось, что этот вечный умирающий может протянуть еще довольно долго, если ему не «помочь»…
Андропов никогда не вступал с людьми в более тесные отношения, чем служебные и должностные — только по субординации. С сотрудниками он был исключительно корректен, вежлив, но никогда не допускал фамильярности. Никто из них не смел поинтересоваться здоровьем жены или институтскими успехами его детей — Ирины и Игоря. Сам он тоже не задавал личных вопросов. Поэтому он сразу приступил к делу.
Достав из папки фотоматериалы, глава КГБ передал их генсеку, сопровождая личными комментариями:
— Кулаков и Агапитов — давние хорошие друзья…