Она задумчиво произнесла:
— Говоря по совести, капитан, я считала вас человеком… более легкомысленным. Вы оказались гораздо серьезнее, чем гласит молва. Вот только… При чем тут я? Или… Речь идет о ком-то, кого я должна хорошо знать?
Она на миг отвела глаза, словно вмиг опечалившись. «Поняла, никаких сомнений, — подумал поручик. — О слабом уме и речи быть не может. Вполне возможно, она и сама могла бы назвать имя, но предпочитает услышать его от нас».
— Вы правы, леди Уичерли, — сказал капитан решительно. — Все так и обстоит. Имя джентльмена — лорд Бэннинг…
Она превосходно владела собой — но по прекрасному личику все же промелькнула гримаса несомненного отвращения, сущей гадливости, как от прикосновения слизняка. Взгляд стал вовсе уж недоброжелательным.
— Вы полагаете, я в состоянии как-то помочь? — холодно осведомилась она.
— Именно о помощи, набравшись дерзости, мы и осмеливаемся вас просить… — сказал капитан. — Мне говорили, что в свое время вы хорошо знали лорда Бэннинга, неплохо осведомлены о его делах… Возможно, вы знаете что-то такое, что нам помогло бы… Будь у нас с доктором сведения о каких-то, говоря обиняками, не вполне достойных джентльмена поступках… Выход в нашем положении один: поговорить откровенно с самим лордом Бэннингом либо с его поверенным… у него, конечно же, есть поверенный в делах, как у всех… Пригрозить… да, вот именно пригрозить оглаской неприятных фактов… я ничего не знаю пока что, но мы с доктором убеждены: у такого человека должны найтись поступки и обстоятельства, оглашение которых для него крайне невыгодно. Леди Уичерли, я предельно откровенен, как видите — от полной безысходности. Согласен, то, что мы хотим сделать, быть может, и не согласуется с высокой моралью и светской этикой… Но, повторяю, у нас есть сильнейшие подозрения, что девушка лишится всего и будет несчастна.
Он замолчал, уткнулся взглядом в пол. Поручик тоже попытался придать себе вид отчаявшегося человека, поставившего все на карту. Тишина стояла напряженнейшая.
— Вы благородный человек, капитан… — произнесла она внушающим надежду голосом.
Подняв голову и глядя ей в глаза, капитан отчеканил:
— Я никогда не оставлю в беде добрых друзей. Есть у меня такая привычка. А уж когда речь идет о подобных субъектах, я себя не чувствую неуютно…
Поручик с радостью увидел, что очаровательная леди Уичерли улыбается как-то недобро. Ее щеки слегка порозовели, а во взгляде читалось откровенное злорадство, ничуть не портившее ее прекрасное личико.
— Вы правы, капитан, — сказала она чуточку отрешенно. — Юные девушки сплошь и рядом обманываются… и не только они… Пожалуй, то, что вы задумали, и в самом деле может увенчаться успехом. Это похоже на старинный роман, но романы часто основаны на реальной жизни… — леди смотрела куда-то сквозь них. — Тем больнее и обиднее разочаровываться… — ее голос приобрел решимость. — Я не сомневаюсь, джентльмены, что все услышанное вами будет достоянием узкого круга людей… Поверенный лорда Бэннинга — мистер Гилкрист из фирмы «Гилкрист и сыновья». Я уже около года не виделась с лордом Бэннингом и не имею о нем никаких известий, да и не стремлюсь… Но Гилкрист, несомненно, остается его поверенным. Это, знаете ли, наследственное. Еще дедушка мистера Гилкриста взял на себя дела дедушки лорда Бэннинга, так что мистер Гилкрист — нечто вроде семейного доктора. Можно сказать, фамильный поверенный. Насколько я могла составить о нем мнение, это весьма неглупый и рассудительный человек. Будь я на вашем месте… Я, ручаться можно, сказала бы следующее: мистер Гилкрист, не думаю, что вашему клиенту было бы приятно, возьмись кто-то сообщить широкой публике историю со скандалом в клубе «Сфинкс». Или историю с «Компанией тропических островов». Ничего хорошего не обещает и оглашение подробностей