— Знаю, сам подписывал, — прервал его Зимин. — У вас есть что-то еще?
— Да. Не далее как вчера господин Чембарский показывал мне свои расчеты, и мы сошлись на том, что Природа оказалась к нам крайне благорасположена. По расчетам выходит: если бы метеор вошел в земную атмосферу всего несколькими часами позже, он обрушился бы именно на Петербург. Что мы только что и видели. Тайга была уничтожена и исковеркана на площади в десятки квадратных верст — а теперь это выпало Петербургу… Я не знаю, как выразить свою мысль, но ведь это неправильно, насквозь неправильно, так не должно было быть. Он должен ударить в тайгу, где кочевали немногочисленные инородцы, а не…
— Господа! — вскрикнул поручик звенящим от возбуждения голосом, сам пугаясь своих мыслей. — А ведь однажды уже было такое… Там, в доисторическом прошлом. Я своими глазами видел… Империя Аунокан.[5] Одна из установок альвов все же уцелела, они притянули метеор, даже больший, наверняка, по размерам. И тамошняя цивилизация…
— Достаточно, — сказал Зимин. — Я все прекрасно помню, хотя и не видел своими глазами. Не столь уж маловажное событие, чтобы быстро о нем забыть. Значит, вы полагаете…
— Не знаю, что и полагать, — сказал поручик торопливо. — Но очень уж странное совпадение получается: метеорит… причем наш — насквозь неправильный, то есть он рухнул не в том месте, где ему следовало… Гибель империи… Очень уж подозрительное совпадение, может, и не совпадение вовсе.
Зимин что-то прикидывал в уме, сосредоточенно и напряженно уставясь в потолок, порой шевеля губами, как это делают малограмотные, с трудом читая книгу.
— Вообще-то как версия это, безусловно, годится, — сказал он задумчиво. — Тогда, в Аунокане, альвы попросту смогли подкупить наблюдателей, наверняка и не подозревавших, в какой игре их используют, и за тем участком Вселенной, откуда приближался метеор, никакого надзора не стало. Альвы тем временем с помощью своей установки притянули метеор. Здесь, судя по словам господина инженера, мог иметь место чуточку иной процесс: они на несколько часов притормозили полет метеора так, чтобы он дочиста снес столицу. Я правильно сформулировал ваши мысли?
— Абсолютно, — сказал поручик.
— Версия, безусловно, толковая, — сказал генерал. — Вот только… Практика ее не подтверждает. Вы, Аркадий Петрович, должно быть, невнимательно читали еженедельные бюллетени, а то и не читали вовсе — чем, увы, не вы один грешите… Сразу после вашего возвращения из былого, из Аунокана, наши ученые занялись изучением той установки. Позаимствовали в Аунокане кое-какие идеи и рабочие чертежи. На сегодняшний день существует уже шесть небольших станций наблюдения, наподобие метеорологических — три под Петербургом, три под Москвой. Нам нужно гораздо больше, но дело только начато. Так вот, в грядущем таких станций должно оказаться неизмеримо больше — за четверть века батальон наверняка стал гораздо развитее в техническом отношении. Есть план устройства еще пятидесяти станций, он должен был выполняться и в грядущем. Установка альвов в Аунокане работала не менее двух недель — надо полагать, это не такая уж и простая задача, изменять траектории астероидов… Но почему же тогда те, кто в грядущем придет нам на смену, не засекли ничего подозрительного и не приняли меры? Даже те станции, которыми мы сейчас располагаем, непременно засекли бы излучение в любой точке обращенного к Солнцу полушария планеты, что говорить о тех, кто работает через двадцать пять лет? Если метеор все же рухнул на Петербург, выходит, наши преемники проглядели? Вот уж во что я категорически не поверю.