— Быть существом вашего вида — значит познать боль. — Она протянула руку.
— Дай дотронуться до тебя, Зефрам Кочрейн.
Его рука медленно потянулась, и они соприкоснулись.
Кирк повернул голову и сказал тихо.
— Спок, проверь челнок: двигатели, систему связи и так далее.
— Мы слышим вас, капитан, — сказала Нэнси, — этого не нужно. Ваш корабль действует, как и раньше. Так же, как и ваши системы связи.
— Ты позволишь нам улететь? — спросил Кочрейн.
— Мы не сделаем ничего, чтобы остановить вас. Капитан, вы сказали, что я не узнаю любовь, потому что я не человек. Теперь я человек, полностью человек, и ничего больше. Я познаю смену дней. Я познаю смерть. Но дотронуться до руки мужчины — нет ничего более важного. Это счастье, Зефрам Кочрейн. Когда солнце теплее? Воздух слаще? А звуки здешних мест, как легкие струи — потоки в воздухе?
— Ты очень красивая, — тихо сказал Кочрейн.
— Одна часть меня понимает это. Другая — нет. Но мне приятно.
— Я мог бы объяснить тебе многие вещи. Это откроет тебе глаза. — Он был возбужден. — Тысячи миров, тысячи рас. Я покажу тебе все, как только я сам все это узнаю. Возможно, я сумею отблагодарить тебя за все, что ты сделала для меня.
В глазах Нэнси появилась печаль.
— Я не могу пойти с тобой, Зефрам Кочрейн.
Кочрейн замер:
— Нет, ты можешь. Ты должна.
— Моя жизнь может происходить только здесь. Если я покину это место более чем на несколько дней, я перестану существовать. Я должна возвращаться сюда, как и вы должны поглощать материю, чтобы поддерживать свою жизнь.
— Но у тебя есть сила, ты можешь…
— Я стала почти как вы. Смена дней будет воздействовать на меня. Но уехать отсюда насовсем — значит прекратите существование.
— Ты хочешь сказать, что отдала бы все, чтобы стать человеком?
— Нет ничего важнее с твоего прикосновения.
— Но ты состаришься, как все люди. В конце концов ты умрешь.
— Радости этого часа мне достаточно. Я рада.
— Я не могу улететь и оставить тебя здесь, — сказал Кочрейн. Ты спасла мне жизнь. Ты заботилась обо мне и любила меня. Я никогда раньше этого не понимал, но сейчас понимаю.
— Ты должен быть свободным, Зефрам Кочрейн.
Кирк сказал мягко:
— “Галилей” ожидает вас, мистер Кочрейн.
— Но если я увезу ее отсюда, она умрет. Если я уеду отсюда — она, человек — умрет от одиночества. И это еще не все… Я люблю ее. Это удивительно?
— Для человеческого существа — нет, — сказал Спок. — В конце концов, вы невероятно иррациональны.
Кочрейн обнял новую Нэнси Хедфорд.
— Я не могу оставить ее здесь. И это неплохое место. Я привык к нему.
— Подумайте, мистер Кочрейн, — сказал Кирк. — Там целая галактика, готовая прославить вас.