Михаил слегка замешкался, поэтому позволил стремительно подбежавшей прислуге поставить новый кубок перед ним. Императрица все еще держала свой в вытянутой руке и ласково улыбалась. Делать было нечего. Король принял посуду Аретт, взял свой новый кубок и протянул ей. Обмен свершился.
Советник вернулся к столу в момент, когда слуга наливал вино императрице из кувшина, но садиться не спешил. Вместо этого он снова выступил с пространной извиняющейся речью, но Аретт решительным жестом остановила его и поднесла кубок к губам, подавая пример Михаилу. Королю ничего не оставалось делать, только отхлебнуть вино. Так же поступила и радушная хозяйка.
Не прошло и нескольких секунд, как Михаил понял, что, увы, ему не удастся больше поговорить с императрицей 'о том о сем'. Да и вообще, вряд ли у кого-нибудь получится это сделать. Красивое и ухоженное лицо Аретт исказилось, приобрело красно-синюшный оттенок, императрица, абсолютная владычица огромной территории и бесценных шахт, захрипела и упала на пол.
Король не стал паниковать, в отличие от остальных. В его голову в этот момент пришла дурацкая мысль. Что вот он — путь власти. Нужно с юных лет карабкаться на вершину, расталкивая всех на своем пути, притворяясь неизвестно кем, развивая актерский талант, обманывая, принуждая, интригуя, чтобы закончить свою жизнь на полу дворца провинциального города. Помогли ли императрице ее тщательно выверенные жесты? Ее притворство? Ее властолюбие? Ее железная воля? Ее любовь к великим ишибам знатного происхождения? Нет… Ничто не спасло Аретт. Михаил подумал и о том, что нечто подобное ждет и его. Что трепыхания и попытки удержать власть не над империей, а над небольшой страной, могут закончиться так же. Кто-нибудь убьет его, соратники перегрызутся, Анелия, ее брат и остатки эльфов будут уничтожены… вот так и завершится славное правление лжеНермана.
От нерадостных мыслей Михаила отвлек странный вопль. Пока король сидел, погруженный в раздумья, ситуация резко изменилась. Все вскочили со своих мест, кто-то наклонился над телом императрицы, а советник Релест стоял неподалеку, указывая пальцем на пленника.
— Яд был не в вине, а на кубке! — кричал он. — Мы все пили это вино! А кубок ее величеству передал король Нерман! Смотрите, он даже не удивился! Взгляните на его аб! Это же чудовище! Хватайте его, пока он не сбежал! Или убейте!
Имис с характерным звуком вытащили мечи из ножен.
Когда дверь за учителем этикета захлопнулась, Илания вскочила со стула и нервно зашагала по комнате, периодически заглядывая в окно. Она чувствовала себя глубоко оскорбленной. Отец заставил ее учиться как девчонку! Причем, учиться тому, что она и так отлично знала. Принцесса подозревала, что такой совет императору дал кто-то из приближенных, но зачем это им нужно, не могла взять в толк. Ведь, в самом деле, не защищают же они Анелию?