Пока мужчина планировал свой праздник и часто общался с Зоей и Ником, в его жизни снова появились радость, задор, легкость. В семье наступила гармония – Инна снова стала желанной, милой и необходимой, квартира – светлой и уютной, работа – интересной. Лишь Игнат не вызывал у мужчины положительных эмоций – сын ассоциировался с овощем, однако Гена не мог даже определить, с каким именно, потому что, на его взгляд, в ребенке отсутствовали какие-либо задатки, не было привычек, привязанностей, желаний, стремлений, мечтаний. Любое общение с младшим сыном вызывало естественное желание тут же позвонить старшему – Арсению. Гена уважал его. Старший Покровский видел в отпрыске себя, молодого, восторженного, увлеченного медициной, желающего помочь всем, кому требуется помощь.
– Привет, сын, – звонил отец, желая услышать родной голос.
– Привет, папа, – радостно отвечал молодой врач, работающий в данный момент над диссертацией.
– Я тебе уже рассказывал, что планирую сделать на свой день рождения?
– Подробностей я еще не знаю, – смеялся Арсений.
– Я пока тоже, но я звонил Зое и разговаривал с Ником. Он мне помогает со сценарием праздника.
– Как там Зоя? – с замиранием спросил сын.
– Сынок, мы тебе не говорили, потому что еще рано было, но теперь уже можно…
– Что случилось? – встревожился Арсений.
– Зоя ждет ребенка, – с огромной улыбкой на лице сказал Гена.
Новость потрясла молодого человека. Даже на свадьбе сводной сестры он не терял надежды, что когда-нибудь Зайка станет его женой, однако судьба распорядилась иначе – его любимая носит под сердцем ребенка от другого мужчины, а значит, пора начинать жить своей жизнью и отпустить Зою.
– А я хочу сделать Ренате предложение, – неожиданно даже для самого себя сказал Арсений.
– Вот здорово! – воскликнул довольный Покровский. – А ваше торжество мы тоже попросим Ника спланировать.
– Не надо, папа, – запротестовал сын, – мы сами справимся, мы ничем не хуже. Я даже думаю просто расписаться.
– Ты что, Арсений? Разве тебе не хочется устроить настоящий праздник для себя и своей избранницы?
– Если честно, папа, то нет, не хочется. Конечно, если Рената будет настаивать, мы что-нибудь придумаем, но я бы согласился на скромную роспись.
– Тебе виднее, сын, – не стал настаивать Гена. – Как хочешь, так и будет.
И Арсений пошел к своей девушке, с которой они уже жили вместе, чтобы довольно будничным тоном спросить ее, не хочет ли она стать его женой. Рената ласково посмотрела на того, с кем она делила постель, и сказала «да». Она искренне любила Арсения и все время ждала, что и в нем проснутся чувства к ней, которые унесут их двоих под одним зонтом к небесам, как в той картине, которая висит в доме Геннадия Покровского, отца ее любимого. Но шло время, а в избраннике чувства не просыпались. Иногда девушке казалось, что диссертация, которую пишет Арсений на тему юношеской анорексии, вызывает в нем гораздо больше эмоций, чем ночь, проведенная с ней. Почти все разговоры сводились к рассказам о пациентках, причинах болезни, методах выведения больных из этого состояния, но слова любви так и не произносились. И вот неожиданно прозвучало «выходи за меня замуж» тогда, когда она совсем не ждала. Жених осторожно обмолвился, что не хотел бы устраивать пышного торжества, ему было бы проще, если бы они просто расписались, и девушка согласилась на такой вариант – ей хотелось делать так, как удобно ее любимому.