Пришлось возвращаться, одеваться-обуваться, смотреть на себя в зеркало, показывать язык – глупости не глупости, а не помешает, и только потом нести себя и пирог к машине.
Серебристый автомобиль действительно гордо сверкал отполированными боками у самого подъезда. А вот интересно, как он умудрился остаться чистым в февральскую слякоть? С вертикальным взлетом, что ли?
Судя по плавности хода – на воздушной подушке.
К дому Олега меня доставили в четырнадцать пятьдесят семь, но к самому подъезду не подвезли, место там занял вальяжный «Бентли» золотисто-шоколадного цвета. Возле автомобиля и у подъезда топтались – нет, не любопытствующие старушки, двор вообще словно вымер – несколько подтянутых мужчин в костюмах и черных кожаных куртках. Грамотный подбор секьюрити, ничего не скажешь, не привычные медлительные качки с широкими складчатыми затылками, а гибкие, опасные, явно очень профессиональные спецы.
Один из которых, заметив в моих руках непонятный, а значит – подозрительный сверток, ртутью перекатился в мою сторону и вежливо поинтересовался:
– Вы не могли бы показать, что у вас там?
– Где именно? – В ход опять пошла все та же левая бровь. – Да вы охальник, милейший! Какое вам дело, что у меня ТАМ?
– Я имел в виду сверток, – невозмутимо уточнил секьюрити, шуганув мелькнувшую в глубине глаз смешинку.
– Все равно не покажу.
– Почему?
– Права человека и все такое. Еще и характер ни к черту.
– Но тогда я не могу пропустить вас.
– И не надо. – Я пожала плечами и повернулась, чтобы уходить.
В этот момент из подъезда вышел Анатолий и направился к нам:
– Максим, что у вас тут происходит?
– Меня не пускают, – наябедничала я, – и я ухожу.
– Почему не пускают?
– Потому что она отказывается показать, что в свертке, – спокойно пояснил охранник. – А по инструкции я не имею права…
– Молодец, садись, пять, – усмехнулся Кипиани. – Инструкцию выучил. Идемте, Варвара.
– А он не укусит? – Я опасливо прижала пирог к груди и боком обошла Максима, который уже с трудом сдерживал улыбку. – Вон, какие глаза голодные.
– У вас есть что кусать?
– Может быть, – ах, я вся такая загадочная, противоречивая вся!
Борьба за пирог совершенно расслабила и успокоила меня, и в квартиру брата я буквально влетела, радостно вопя:
– Олежка, посмотри, что я тебе принесла! На него охрана твоего босса покушалась, он их не кормит, похоже! Чуть отбилась!
– Чего шумишь, чумичка! – рассмеялся появившийся в прихожей брат. – Тут, знаешь ли, приличные люди собрались…
– Которые очень даже неплохо кормят своих подчиненных, – низкий, бархатный голос с легкой хрипотцой, от которого сердце вдруг бухнуло и замерло.