— Не бойтесь, со мной все будет в порядке, — сказала девушка Лайле. — Честное слово.
— Ты знала, что беременна? — спросила Лайла.
— Догадывалась, — ответила девушка.
Лайла не нашла в себе сил сказать ей все, что она увидела. Ей было невыносимо слышать, как девушка доверительно сообщила о своем намерении посещать специальную школу для молодых мам, когда, конечно, будет совершенно ясно, что ребенок жив.
В ту ночь у Лайлы поднялась температура. Утром ее подушка была насквозь мокрой от слез. Тогда она почти отказалась от гадания, особенно после того, как, посмотревшись однажды в зеркало, увидела, что стала похожа на старую гадалку из Нью-Йорка. И все же клиенты к ней ходили. Лайле удалось убедить себя, что ее работа ничем не хуже любой другой и что вряд ли она способна видеть будущее. Но иногда ей все же казалось, что видит она немного больше, чем ей хотелось бы.
Это случилось в середине теплой сухой зимы. Однажды поздно вечером раздался телефонный звонок. Лайла сразу подумала о Хелен. Сев на постели, она напряженно вслушивалась, что говорит в телефонную трубку Ричард. Было так тепло, что одежда, которую Лайла на ночь повесила сушиться, уже не была даже влажной. Но когда Ричард вернулся в спальню, он увидел, что Лайла сидит, укутавшись в шерстяное одеяло.
— Это насчет моей матери, — сказал Ричард. — Она в больнице.
Ричард опустился на краешек кровати, Лайла придвинулась к нему, но он этого даже не заметил.
— Она умирает, — произнес Ричард.
— О нет, — простонала Лайла, хотя в ее голосе слышалось: «Пожалуйста, не покидай меня».
— Завтра я уеду. Иначе может быть слишком поздно.
Лайла заказала по телефону билет, затем достала чемодан и упаковала в него вещи Ричарда.
Они ждали такси у входной двери, как вдруг Лайле показалось, что где-то рядом гудят пчелы.
— Поехали со мной, — попросил Ричард.
Но для Лайлы Нью-Йорк исчез, растворился, его больше не было на карте.
— Тебе лучше поехать одному, — ответила она. — Ты ее единственный сын. Она тебя хочет видеть.
— Ну, я покажу отцу, когда приеду, — сказал Ричард. — Почему он мне раньше не позвонил?
— Не стоит, — бросила Лайла. — Ты же знаешь своего отца.
И тогда Ричард начал плакать.
— Ну, пожалуйста, не надо, — упрашивала его Лайла. — Что толку теперь плакать?
— Не знаю, как он будет жить без нее. Вот что меня тревожит.
Подъехало такси, и Лайла проводила Ричарда до крыльца, но смотреть, как он уезжает, не стала. Они расстались впервые за много лет. И хотя Лайла панически боялась одиночества, ей нужно было побыть одной: на этой неделе у нее должны были начаться месячные, и если на этот раз снова ничего не будет, то тогда получится три месяца подряд. Каждое утро Лайла осматривала простыни. На пятый день в голове мелькнула сумасшедшая мысль о беременности, но, разумеется, она ошиблась. Лайла села у открытого окна. Близилась ночь, и Лайла все сильнее чувствовала, как ее тело словно горит в огне. Нервы обострились до предела. Она просто физически ощущала, как они пульсируют под кожей.