Когда он ушел, Рей почти поверила его словам.
Когда он стоял под окнами ее дома, было так холодно, что даже Джессап мог это почувствовать. Когда она не могла выйти из дома, она видела, как он часами стоит под ее окном. А сейчас он едет на автобусе в свою пустыню. Ноги у него такие длинные, что торчат в проходе между сиденьями. В Барстоу он приедет только к полуночи. Все годы их совместной жизни Рей считала, что стоит ей только захотеть, и Джессап никогда ее не бросит. Но ей больше не хотелось его удерживать.
В ту ночь она отлично выспалась. Постель показалась ей мягче, чем обычно, а дождь шел и шел до самого рассвета. Утром Рей вытерла с пола молоко и вымыла кофейник. И только спустя две недели она решилась выдвинуть ящик буфета на кухне и пошарить под грудой столовых приборов. И почувствовала себя круглой дурой, когда поняла, что все то время, пока Джессап с ней говорил, деньги уже лежали в кармане его куртки и что его просьба отдать ему их сбережения была пустой формальностью: он с самого начала задумал бросить ее без гроша в кармане.
Когда Рей перестала звонить, Лайла забеспокоилась. Она сама хотела услышать от Рей, что та согласна на ее предложение. Ей нужно было узнать точный день и час возвращения Джессапа. Ребенок Рей начал ее преследовать: придя в магазин, Лайла думала о всяких глупостях — детских ползунках с жемчужными пуговками, крошечных серебряных ложечках, вышитых кружевных слюнявчиках. Работая со счетами из автомастерской, она постоянно ошибалась, после чего обвиняла во всем клиентов Ричарда. По ночам ей снились мертвые младенцы с холодными как лед ручками и ножками. Но больше всего Лайлу пугало то, что она, сама того не желая, начинала подбирать ребенку имя, словно он был ее собственным.
Если она ошиблась, то есть если приятель Рей не вернется, ей придется признать, что свою часть сделки она не выполнила. Каждый день Лайла ждала телефонного звонка, который освободил бы ее, но звонка не было. Ричард, заметивший ее угнетенное состояние, доконал ее расспросами, и Лайла все ему рассказала. Но он ничего не понял. Более того, он решил, что Лайла была бы прекрасным тренером, и посоветовал сдержать обещание, данное Рей. От этих слов Лайле сделалось еще хуже. И тогда она поняла, что, если очень долго скрывать правду, наступит момент, когда тебе, в сущности, уже нечего будет сказать и тебя вряд ли кто-то поймет.
Прошло много дней, и Лайла начала было думать, что наконец-то избавилась от Рей. Но однажды вечером, когда Лайла мыла на кухне посуду, она закрыла глаза и вдруг ясно увидела: на заднем сиденье автобуса сидит высокий мужчина, его голова запрокинута назад, он спит. Кажется, это ночь. Небо такое прозрачное, что Лайла видит Млечный Путь. Она выключила воду и опустилась на стул. Увидев выражение ее лица, Ричард отложил журнал, который читал, и насторожился. Лайла подняла на него глаза, потемневшие настолько, что было невозможно различить их цвет.