Замерзнув так, что зубы начали стучать друг о дружку, я вышла на горячее солнце Аквариса. Снаружи было хорошо. Кричали в деревьях какие-то птицы, а может быть и животные. Пока что я не видела ни одной черной точки в небе, никто не перепархивал с ветки на ветку, хотя растительность на территории лагеря была густая, практически дикая, и, должно быть, какая-то живность тут водилась. Песчаник дорожек украшали вкрапления из раковин моллюсков, в траве ползали насекомые, а по деревьям бегали ящерки.
— Акварис. Фауна, — скомандовала я, присаживаясь на скамейку у входа в корпус и раскрывая наладонник.
Энциклопедическая справка занимала несколько строчек и сообщала, что фауна планеты представлена в основном морскими видами, отличающимися большим разнообразием. Я попробовала найти сеть, чтобы вытянуть что-нибудь посущественнее из планетарных источников, но опять не смогла найти ни одной точки входа. Карта по-прежнему не видела спутников. Я меняла настройки подключения, переходила с канала на канал, даже пробовала прослушивать радиочастоты, но не добилась ровно никакого результата.
За этим занятием и застала меня мать Артура.
— Почему вас не было в столовой? — спросила Маргарита Михайловна, и мне не понравились интонации выговора в её голосе.
— Я ночевала в вожатской, — ответила я, поднимаясь ей навстречу. — Хотела умыться и привести себя в порядок. — Слова прозвучали как оправдание.
— Впредь не допускайте таких самовольных отлучек, — она подошла вплотную, и я поняла, в кого её сын вымахал такой здоровый. Мне приходилось запрокидывать подбородок, чтобы смотреть ей в глаза. — Сейчас отряды придут из столовой, отведете их в беседку и составите списки. Фамилия, имя, отчество, дата рождения, место проживания, сведения о родителях, вплоть до места работы. Всё ясно?
— Да, — ответила я коротко, подавляя желание ответить длинно.
— Хорошо. — Удовлетворенная, она прошла мимо, в корпус. А я поняла, что опять не спросила, где же всё-таки находятся комнаты вожатых, и куда мне можно отнести вещи. Догонять её мне, впрочем, не хотелось.
На дорожке показались дети, и я, махнув приглашающее рукой, крикнула:
— Все сюда, в беседку.
Беседка стояла под плакучей ивой. И дерево, и сама она были сплошь увиты местными лианами. Внутри было гораздо просторнее чем в холле, хотя и довольно темно.
— Рассаживайтесь, — сказала я входящим детям, — через пол часа пойдем на море, а пока я составлю ваши списки.
— Римма Витальевна уже составляла списки, — возразил кто-то из малышей.
Я закрыла глаза, и терпеливо пояснила: