— Все арестованы, — негромко произносит Бина, став центром внимания. — Всем лицом к стене, руки на стену. Меир!
Ландсман обхлопывает всех по очереди, до самых лодыжек, жестами дотошного закройщика. С шести молодых господ собрал он жатву из восьми ручных огнестрельных механизмов и двух дорогих охотничьих ножей. Покончив с досмотром, он предлагает молодым людям занять сидячие места. Третий осматриваемый вернул ему «беретту», полученную Ландсманом от Берко перед походом в Якови. Он демонстрирует находку Берко.
— Прелесть моя, — изрекает Берко, не опуская своего большого шолема.
Трое молодых людей устраиваются на диване, двое в креслах, один вытягивает из ниши стул. Выглядят они полными лопухами, оставленными в арьергарде, в обозе. Все уставились на дверь в комнату Литвака, как будто ожидая указаний. Дверь закрыта. Бина открывает ее, толкает ногой, смотрит внутрь, осматривается.
— Меир, Берко.
Штора дребезжит на ветру. Дверь санузла нараспашку, там темно. Альтер Литвак исчез.
Ни в шкафу, ни в душевом отсеке. Бина вздергивает штору. Раздвижная стеклянная дверь открыта, как раз позволяет войти и выйти. Они вылезают на крышу, оглядываются, шарят за запертой надстройкой системы кондиционирования воздуха, обходят водонапорный бак, влезают под брезент, берегущий от осадков складные летние стулья. Выглядывают за карнизы. Размазанный по асфальту силуэт Литвака отсутствует. Возвращаются в пентхаус отеля «Блэкпул».
Посреди койки лежат блокнот, ручка и раздолбанная зажигалка «Зиппо». Ландсман подбирает блокнот и читает последнюю запись.
Я ее не убивал она была хорошим парнем
— Украли, сволочи, суки вонючие, — равнодушным голосом констатирует Бина. — Спецназ сучьих Штатов, одного с ним хозяина моськи.
Бина связывается со своими людьми внизу. Никто никого и ничего подозрительного не заметил, ни группы чумазых аварийщиков, ни автоматчиков с гримом на мордах, ни свисающих со всяких тарахтящих в воздухе кофемолок тросов и веревочных лестниц.
— Падлы, — Бина подпускает в свою речь чуток жару и лоскутки американской лексики. — Осквернители Библии, fucking Yankee motherfuckers.
— Language, lady, jeez! Сударыня, что за выражения!
— Yeah, whoa, take it easy, there, ma'am! Но-ну, таки спокойно, спокойно, дама!
Некоторое количество американцев в костюмах, слишком много, чтобы Ландсман сразу смог оценить их численность, штук, скажем, шесть, умудрились протиснуться в предбанник литваковской спаленки. Крупные, недоедание им явно не знакомо; аккуратные, очень любят они свою работу. На одном грязно-оливковая накидочка и скромная улыбочка под волосами злато-серебристыми. Без пингвинового свитера Ландсман его с трудом узнает.