– Мы будто попали в ящик с красками! – говорит Под.
Но и через два часа мы не достигаем цели. Проходит третий час, при этом мы все едем через центр города.
– Слушай, разве мы уже не видели вон ту церковь с голубыми куполами, Брюнн?
– Или эти русские не знают собственного города, – смеясь, отвечает тот, – или они выставили нас напоказ, проведут пару раз через весь город, чтобы изобразить неимоверное количество военнопленных!
– Пусть меня вздернут, если этот привал устроили не для того, чтобы показать народу его пленных! – говорит Брюнн.
– Боюсь, нам придется кататься не по одному еще городу… – кивает Под.
В бараках, где даже не настелены доски, и пол после последних дождей превратился в жидкое месиво, такие же нары, как и на Угрешской. Напротив нас сидят старожилы, среди них небольшая группка немцев. Они с жадным интересом разглядывают нас, и один ганноверский драгун, рослый, стройный фанен-юнкер, унтер-офицер, подходит к нам.
– Меня зовут Зейдлиц[2]. Может, вам помочь?
– Спасибо, нам, кроме отдыха, думаю, пока ничего не надо. А вот давно ли вы в плену?
– Три недели. Мы прямо с фронта.
– Как там дела? – в один голос спрашиваем Шнарренберг и я.
Он сильно пихает меня в бок.
Белый драгун рассказывает. Как, возможно ли это? Победы, одни лишь победы? В России, Польше, Галиции?
– Еще до зимы мы надеемся на заключение мира, – говорит он.
Шнарренберг вытягивается. Его лицо с кровоподтеками, все еще в рубцах, впервые снова расплывается в улыбке.
– Детки, – звонко говорит он, – мы победим, это главное! А все остальное… – Он рубит рукой воздух и пренебрежительно щелкает пальцами. – Нет, это самое главное…
Следующим утром меня будит легкий спор.
– Да вы с ума сошли, что ли? – слышу я Пода.
Протираю глаза.
– Что такое, Под?
Он показывает на одногодичника в очках, который, голый по пояс, сидит рядом с ним на нарах, тщедушного юнца с девичьим лицом.
– Этот человек не может убивать вшей, юнкер, ты что-нибудь подобное слышал? Вынимает одну за другой из рубашки и заботливо сажает на землю…
– Вы, должно быть, пацифист? – кричит Брюнн.
Мы громко смеемся.
– Не-е, приятель, – сердито говорит Под, поднимает свои лапы и слегка трясет ими, – советую выпускать своих друзей на улицу, иначе убью их прямо на вас!
Все разлеглись на лугу под полуденным солнцем. Раздали жидкий супчик, по кусочку мяса, нанизанному на деревянную спичку. Кому повезло, ухватил действительно мясо, большинство же получило нанизанный на деревяшку комок сухожилий или кожу.
– Здесь нельзя ничего купить? – мрачно спрашивает Под.
Белый драгун, который присоединился к нам с одним из своих товарищей, маленьким вандсбекским гусаром, качает головой.