2 марта. Воскресенье
С наступлением марта дожди кончились. Небо неприветливое, пронзительно синее в просветах между быстро плывущими облаками. Поднявшийся ночью сильный порывистый ветер беснуется на углах улиц, бьется в окна домов. Церковные колокола, словно тоже поддавшись этой внезапной перемене, оглашают округу отчаянным звоном. Им ржавым визгом вторит скрипучий голос флюгера, вращающегося под беснующимся небосводом. Анук, играя в своей комнате, напевает песенку о ветре:
Мартовский ветер — злой ветер, говаривала моя мать. И все же я рада ему. Он насыщает воздух запахами живицы, озона и солью далекого моря. Хороший месяц — март: февраль отступает в заднюю дверь, на пороге передней ждет весна. Месяц, сулящий перемены.
На протяжении пяти минут я стою одна на площади, раскинув в стороны руки. Мои волосы перебирает ветер. Плащ я забыла надеть, и моя красная юбка раздувается вокруг моих ног. Я — бумажный змей, подхваченный ветром. В мгновение ока взмываю я ввысь — поднимаюсь над церковной башней, над собой. Теряюсь на долю секунды, видя алую фигурку внизу на площади, одновременно тут и там. Запыхавшаяся, опускаюсь в себя и замечаю Рейно, глядящего на меня из высокого окна. Его глаза темны от негодования, лицо бледное — яркое солнце лишь чуть-чуть подцвечивает его кожу. Стиснутые в кулаки руки он держит на подоконнике перед собой, костяшки пальцев такие же белые, как лицо.
Ветер ударил мне в голову. Я весело машу ему и возвращаюсь в магазин. Знаю, он сочтет мой жест за вызов, но в такое утро мне все равно. Ветер прогнал мои страхи. Я машу Черному человеку в его башне, и ветер с ликованием рвет на мне юбки. Мною владеет исступление, я чего-то жду.
Перемены в природе отразились и на обитателях Ланскне. Они как будто тоже осмелели. Я смотрю, как они идут в церковь. Дети бегут, растопырив руки, словно бумажные змеи, подхваченные ветром. Заливаются яростным лаем собаки, просто так. Даже у взрослых лица раскрасневшиеся, глаза слезятся от холода. Каролина Клэрмон вырядилась в новое демисезонное пальто и новую шляпку; сын поддерживает ее под локоть. Люк мимоходом глянул на меня, улыбнулся украдкой, прикрывая лицо ладонью. Жозефина, в коричневом берете, и Поль-Мари Мускат идут под ручку, как влюбленные, но у нее лицо замкнутое, взгляд вызывающий. Ее муж свирепо глянул на меня через витрину и ускорил шаг, кривя губы. Мимо идет Гийом, уже без Чарли, но на запястье одной руки у него по-прежнему болтается поводок из яркого пластика. Без своего питомца он кажется потерянным и несчастным. Арнольд посмотрел в мою сторону и кивнул. Нарсисс остановился, проверяя, как поживает герань в кадке у моей двери, — потер один листок меж своих толстых пальцев, понюхал зеленый сок. Он хоть и суров с виду, но сладкое обожает, и я знаю, что позже он обязательно зайдет выпить чашку кофейного шоколада с шоколадными трюфелями.