Сквозь трясину и тину, по стрелкам густой осок'и,
Кудри н'а ветер - пляшут кругом огоньки.
Разгорелись и, в пляске устойкой,
Оземь бьются они перед тройкой,
То погаснут, то вспыхнут тревожно по темным кустам,
Будто на смех и страх ошалелым коням.
Отшарахнулись кони, рванулись;
Гривы дыбом, и ноздри раздулись!
Чуют, верно, своей необманной побудкой они,
Что не спросту в болоте зажглися огни…
Не глядел бы, болотная пляска
Для меня - только мука и тряска,
И не верю я в душу живую болотных огней;
И в трясину свою не сманить им коней.
Знаю их - без покрова и гроба:
Душит их пододонная злоба,
И честной люд и божий весь мир ненавидят они…
Погоняй-ка ямщик!..
Но теснятся огни,
Забегают пред тройкой далече,
И ведут со мной пошептом речи
На глухом, да понятном и жгучем своем языке:
"Благовестная тайна горит в огоньке! -
Говорят… - Всепрощающей силой -
Колыбель примирилась с могилой…
По зажорам, по прорубям, рытвинам, омутам, рвам
Не придется плясать уже нашим детям.
Наша мука детей искупила,
И теперь мы - не темная сила:
Мы надеемся, верим и ждем нашей пытки конца,
Чтоб зажечься в чертоге у бога-отца".
По болоту я ржавому еду,
А за мною, по свежему следу,
Сквозь трясину и тину, по стрелкам густой осок'и,
Кудри н'а ветер - пляшут кругом огоньки.
(8 мая 1861 г.)
Скажите, зеленые глазки:
Зачем столько страсти и ласки
Господь вам одним уделил,
Что все я при вас позабыл?
Лукавые ваши ресницы
Мне мечут такие зарницы,
Каких нет в самих небесах, -
И все зеленеет в глазах.
Скажите: каким же вы чудом
Зажглися живым изумрудом,
И в душу мне веяли сны
Зеленым покровом весны?
Зачем?..
Да зачем и вопросы?
Знакомы мне слезные росы,
И вешняя зелень, и новь,
И все, кипятящее кровь…
Да, опытом дознал я тоже,
Что стынет весеннее ложе,
Что вянет своей чередой,
Зеленая травка зимой.
И нет уж в ней ласки и страсти,
И рвет ее ветер на части,
И гнется она и летит,
Куда ее вихорь крут'ит…
Зачем же зеленые глазки,
У вас столько страсти и ласки
Горит в изумрудных лучах,
Что все зеленеет в глазах?
(10 мая 1861 г.)
С полуночи до утра
С полуночным сном в разладе,
Слышу я в соседнем саде:
"Спать пора! Спать пора! "
С полуночи до утра
Это перепел крикливый
В барабан бьет на мотивы:
"Спать пора! Спать пора! "
"Нет! - я думаю: - ура!
Время нам пришло проспаться,
А не то что окликаться:
"Спать пора! Спать пора! "
Нет, ты, пташечка-сестра,
Барабань себе, пожалуй,
Да словами-то не балуй:
"Спать пора! Спать пора! "
Глянь из клеточки с утра
Ты на божий мир в оконце
И не пой, коль встало солнце:
"Спать пора! Спать пора! "
(12 июня 1861 г.)