Но так устроен мир: все кончается, даже чай, не говоря уж о времени. Принц понял, что больше медлить нельзя, иначе он впервые в жизни опоздает на официальный обед. Осторожно поставив любимую чашку на черный столик, бог поднялся с подушек и шагнул к двери. Решительно, чтобы не осталось времени на сомнения, Нрэн распахнул ее и замер: у самого порога лежало нечто. Безумный загнанный взгляд принца остановился на вещи, имевшей вполне невинный для стороннего наблюдателя вид, и оторваться уже не смог. Нрэн опустился на колени и поднял ее с пола. Знакомый запах, нежное кружево под пальцами… Бог понял, что на обед он сегодня не пойдет, проще умереть. И не было сил выяснять, кто подбросил ему эту вещь, преодолев все меры защиты. Боль, страсть, неистовое всепоглощающее желание требовали хоть какого-то выхода.
Зажав в руке находку, мужчина побрел в маленькую потайную комнату без окон. Приложив руку к деревянной панели, Нрэн прошептал одними губами слово-ключ и, толкнув дверь, вошел внутрь. Скинув у входа халат, побрел босиком по мягкому золотистому ковру к портрету.
Элия смеялась над ним, Элия в черно-серебристом платье с низким, низким почти до неприличия, сводящим с ума декольте. Смеялись безжалостные серые глаза принцессы, самой прекрасной, самой желанной женщины во вселенной.
Неизменные боль и восторг охватили душу бога, когда он прислонился к стене рядом с портретом и зашептал, срываясь на крик:
— Элия, я люблю тебя! Что же ты делаешь с моей душой, ведьма? Она нужна тебе, так возьми. Я люблю тебя, люблю! Люблю!!!
Элия смеялась над его словами. Тонкие пальцы играли костяным веером. Тем самым, что когда-то на балу безжалостно рассек его губы в кровь, когда принц не смог поддержать беседу. Какая беседа, он тогда не в состоянии был даже сдвинуться с места, ее декольте лишило его дара речи и последних мозгов! Изящный костяной веер в совершенной руке. Кровь и восторг от сознания ее прикосновения… Он потом украл этот веер, — припугнул пажа и приказал принести его. Все было так легко. Как всегда, не понадобилось даже денег. А за портрет он заплатил щедро. Руководствуясь вкусом заказчика, художник опустил и так глубокое декольте сверх всякой меры, едва не шагнув за грань приличия. Принц проследил, чтобы вдова получила те деньги и достойное содержание…
Нрэн лег на ковер, все еще глядя на портрет, и поднес недавнюю находку к губам, вдохнул пьянящий желанный запах. Элия смеялась над ним.
'Пусть. Все равно, — обреченно решил воин, любуясь изображением. — Да, я дурак, идиот, смейся. Смейся надо мной, любовь моя, смейся, сколько хочешь. Я и сам посмеялся бы над собой, если бы мог…'