Перед воротами, на мощеной площади, куда сходились все ведущие в Минас-Тирит дороги, собралась немалая толпа. Едва Пиппин с Бергилом успели протиснуться вперед, как взревели трубы и послышались приветственные восклицания:
— Форлонг! Форлонг!
— Чего это они? — спросил хоббит.
— Форлонг явился, — пояснил мальчуган. — Старый Форлонг Толстяк, владетель Лоссарнаха… это там, где мой дедуля живет. Ура, вот и он! Славный старина Форлонг!
Во главе колонны неспешно выступал здоровенный тяжеловес, а на нем восседал грузный широкоплечий человек, уже немолодой, седобородый, но в кольчуге, черном шлеме и с увесистым копьем. За ним, ряд за рядом, шли покрытые дорожной пылью, но отлично снаряженные воины с огромными боевыми топорами. Все как на подбор суровые и кряжистые, они были заметно смуглее жителей города.
— Истинный друг! Верное сердце! — восклицали в толпе, но когда колонна прошла, послышались и иные, разочарованные голоса.
— Как их мало! Всего-то две сотни, а мы ждали в десять раз больше! Все из-за Черного Флота — Форлонгу пришлось оставить большую часть своих людей дома. Ну да ладно, у нас каждый ратник на счету.
Отряд за отрядом проходили в ворота. Верные своему долгу жители южных провинций выступили на защиту города, но их было слишком мало, меньше, чем ждали, и гораздо меньше, чем требовалось. Дерворин, сын правителя долины Рингло, привел три сотни пехотинцев. Высокий Дуинир и два его сына — Дуилин и Деруфин — возглавляли ополчение взгорий Мортонда и долины Черных Корней, состоявшее из пятисот лучников. Из Анфаласа, с самого побережья, пришли пастухи, охотники и хуторяне, вооруженные чем попало — доспехи имели лишь малочисленные дружинники их вождя Голасгила. У горцев Ламедона — всего-то горстка — не было даже предводителя. Рыбаки Этира прислали всех, кого смогли снять с кораблей: таких набралось несколько сот. Хилурин Прекрасный с зеленых холмов Пиннат-Гелин ехал во главе трехсот отважных воинов в зеленом. Последней шла рать знатнейшего из всех, Имрахила, князя Дол-Амрота, родича Дэнетора. За горделивыми позолоченными знаменами со знаками Ладьи и Серебряного Лебедя следовал отряд рыцарей в полном вооружении на мышастых жеребцах и семь сотен рослых, сероглазых, темноволосых воинов. Эти шли с песней.
В город вошло меньше трех тысяч человек, и ждать больше было некого.
Топот, пение и приветственные возгласы смолкли в отдалении. Любопытствующие постояли еще немного и начали расходиться. Ветер утих, в неподвижном воздухе висела поднятая сотнями ног пыль. Красное солнце склонялось за Миндоллуин, и на город ложилась тень. Близилось время закрытия Врат.