Но попадались и важные замечания на полях. Точнее, что-то подсказывало мне, что на них стоило обращать внимание.
«…Когда грань откроется, все изменится. Говорят, перевернется с ног на голову. Это ведь хорошо? Остальные сомневаются, не в силах решить: перевесит ли польза цену, которую нам придется заплатить. Но я не верю, что в один момент перестану быть собой и что мои мечты сделать что-нибудь доброе превратятся в эгоистичные стремления угодить только собственным интересам. И что сами интересы… тоже станут другими. Хель говорит, что это слишком глупо — мечтать сделать мир лучше. Почему? Я обязательно останусь собой и сделаю это…»
— Эй, крестный! Ты уснул, что ли?! — повысил голос Крис, и мне пришлось, оторвавшись от чтения, посмотреть на императора.
— Нет, извини. Повтори, пожалуйста, вопрос.
— Я спрашиваю: если так уверен, что с Юлей ничего плохого не случится, зачем ее надо было красть? Только чтобы ты прискакал на выручку? Сомневаюсь! — категорично заявил крестник.
— И какие у тебя идеи? — Я закрыл тетрадь и надежно спрятал ее в сумку.
Ну как надежно? Конечно, сильные защитные заклинания у меня не получаются, зато я поставил обманку, которая в случае чего сделает написанный текст невидимым и сохранит отпечаток того, кто забрал дневник творца.
— Разные, — туманно отозвался Крис. — Хочешь, поделюсь самой забавной?
— Делись.
— А что, если наместник следил за Юлей и воспылал к ней большим и светлым чувством? Ага, а теперь жениться хочет. Ждет, когда ты прискачешь, чтобы спросить отцовского благословения.
От моего хохота Василий даже подпрыгнул на кровати, а на улице кто-то что-то уронил. По орочьим ругательствам — явно тяжелое и, похоже, что себе на ногу. Император только головой покачал на такую странную реакцию. Я же вдоволь отсмеялся (смех, как известно, жизнь продлевает), после чего все-таки ответил:
— Нет, могу титулом поклясться, что он ее точно не за этим похищал! Поверь… Или я не я, а служительница из монастыря Пресветлой матери!
— Ну да… Клятва серьезная, — согласился Василий, гася светильник и отворачиваясь к стенке.
Я с сомнением покосился на сумку, думая, не достать ли обратно дневник, но потом решил, что уже вышел из возраста, когда чтение под одеялом с небольшим светлячком являлось обязательной ночной программой. Во-первых, зрение портится, во-вторых, светляк хоть и маленький, а все равно может остальным мешать, и, в-третьих, спать все-таки хочется больше, чем выискивать что-то нужное или интересное в записях творца.
— А все-таки забавно, если так и окажется… — ни к кому конкретно не обращаясь, пробормотал Крис, — хотя мне не хочется, чтобы Юля ответила ему взаимностью.