По мнению Василия, дружба человека с лошадью начиналась если не с сочного яблока, то с куска хлеба точно.
Маришка, порывшись в мешке с припасами, выдала ему как раз яблоко. Потом добавила к нему морковку. Ее Василий оставил на потом, если яблока не хватит, и пошел знакомиться с животным. Коник против знакомства ничего не имел, с удовольствием захрустев угощением.
— Эх, и звать-то тебя как? — уточнил мужчина, словно надеясь, что животное заговорит.
Этого не случилось, вместо коня Маришка пробормотала что-то невразумительное, будто у него было как минимум имя, отчество и двойная фамилия на неизвестном Василию языке.
— Будешь теперь Тихоном, — решил иномирец, всеми частями тела (а особенно задним местом) надеясь, что характер животного будет соответствовать его новому имени.
Тем временем герцог закончил свое странное занятие и присоединился к компании. Скептически взглянул на Василия и Тихона, конь рядом с иномирцем смотрелся скорее большим пони, чем полноценным конем, покачал головой и спросил, как все прошло.
— Вроде нормально. Парнишку они забрали. Тот, который был в странных длинных одеждах, над ним какие-то пассы поделал, а потом велел двум мужчинам доставить его к лекарю. Меня спросили кто и откуда, я ответил, как ты сказал, — сразу отстали. И все.
— Хорошо. — Оррен объяснял Василию, как правильно забираться на Тихона, и вдруг увидел книгу в руках Юли. — Рылась в моей сумке? — с долей угрозы уточнил он.
— Угу, — флегматично отозвалась девушка, перелистывая страницы. — Бред какой-то. Я такого письма еще не видела… Зачем она тебе?
— Нужна… — отозвался герцог, отбирая книгу и запихивая к себе в мешок. — Так о чем это я? Ах, да. Так вот…
Тут Василию все-таки удалось забраться на конька, и теперь он замер в седле, вспоминая, что когда-то давно вроде бы верхом ездил. Подождав, пока иномирец привыкнет, герцог разрешил всем отправляться. Перед этим он еще раз тщательно проверил место их ночлега на предмет неубранных следов.
— В общем, теперь они, скорее всего, подумают, что я сам бросил Квера — это сразу снимет с него все подозрения в пособничестве проклятому слуге и заставит их задуматься, стоит ли нас преследовать дальше. Если очень повезет, они даже не станут писать в соседнюю деревню, а сразу направят вестника в орден. Пока глава свяжется с императором, — а это сделать они будут просто обязаны, — у нас будет достаточно времени, чтобы приблизиться к столице и самим отправить ему весточку. Тогда-то все точно наладится. А дальше можно будет легко отправить Юльтиниэль на проверку. Главное, убедить орден, что бедным перенервничавшим селянам просто почудилось, что у меня глаза цвет поменяли. Все-таки Ливий, глава ордена, — мой давний знакомый, думаю, он сможет замять недоразумение, если, конечно, не узнает о моей крови.