Колонна на мгновение остановилась, с техники кубарем скатывались бойцы, пытаясь занять оборону, и тут же два отряда моджахедов ударили по ним из всех стволов. Заухали минометы и безоткатные орудия, с ревом летели кометы реактивных ракет. Противно визжали рикошетящие от горной породы автоматные пули, шурави с яростью обреченных оборонялись, но их огонь с каждой минутой становился слабее.
Завалившийся на бок танк так и не сделал ни одного выстрела и сейчас чадил двумя черными отверстиями в днище от ракетных попаданий.
Последний из уцелевших БТРов метался по пятаку среди горящей техники, поливая горы из крупнокалиберного пулемета. Транспортер оставался неуязвимым, проскакивая мимо кустов взрывов и уворачиваясь от ракет. БТР не давал моджахедам высунуться из своих нор, чтобы завершить операцию стремительным штурмом. Боевая машина на мгновение замолчала, видимо, наводчик менял ленту и, выскочив из дымной полосы, оказался возле танка, прикрываясь его толстой броней как щитом. Только на этот раз защита стала смертельной ловушкой.
Едва БТР встал вплотную к танку, как внутри его взорвался боезапас. Огромной силы взрыв оторвал танковую башню и, взмахнув длинным пушечным стволом, как огромной дубиной, обрушил ее на бронетранспортер, с легкостью круша противопульную броню. Раскуроченный БТР вспыхнул свечкой.
Над позициями моджахедов звериным рыком пронеслось:
— Аллах акбар!
Люди Кривого Али, сорвавшись со своих мест, со всех ног бросились вниз к позициям русских.
Джигиты Ранжи не торопились покидать свои окопы. Внизу их ждала жалкая добыча, несколько десятков трупов и столько же раненых. Их головы и то, что отыщется в карманах, не стоили того, чтобы подставляться под пули.
Башир Ранжи смотрел на начавшийся внизу кровавый пир. Его нисколько не шокировало зрелище, когда опьяненные победой моджахеды отрезали шурави головы или выволакивали наружу потроха, чтобы вместо них насыпать сухой афганской земли. При хорошем настроении он и сам принимал участие в подобных развлечениях, но на этот раз что-то его удерживало.
Ранжи посмотрел на север, горячий воздух казался безмолвным, но именно это безмолвие его страшило…
* * *
Сегодняшний день был суматошным, никого из офицеров, кроме начальника караула, не оказалось на своих местах. В штаб Кирилла не пустил часовой, объявив тому, что внутри проходит закрытое совещание.
Марков давно уже считал себя неотъемлемой составной частью контрразведки, а теперь ему дали понять, что он все же чужак. Но как профессионал Кирилл понял: все это не просто так. Произошло что-то экстраординарное…