— Кирюша, милый, тебе что, плохо? — на затылок Маркова опустилась горячая ладонь Лидии.
— Нет, мне хорошо, — просипел Кирилл. Он, глубоко вздохнув, перевернулся на спину и, глядя в потолок все еще мутными глазами, проговорил: — Ты знаешь, как себя чувствует птица феникс?
— Какая еще птица? — не поняла женщина.
— Есть такая зверюшка, сперва сгорает, а затем возрождается из пепла. Сегодня такой птицей себя почувствовал я. Я возродился благодаря тебе, — приподнявшись, Марков в приливе нежности поцеловал Лидию во влажное плечо.
— У меня накопилось отгулов на три дня, и Роман Иванович разрешил мне провести их с тобой, — потянувшись за сигаретой, ленивым тоном произнесла женщина.
На эти слова Кирилл только усмехнулся, про себя подумав: «Да уж, натуральный змей Роман Иванович, нашел-таки способ удержать меня нужное время в постели. Ладно, не будем тратить его понапрасну». Рука опера по-хозяйски легла на бедро женщины и крепко его сдавила…
Водка закончилась, Юрий Артюхов с сожалением посмотрел на пустую бутылку, потом недовольно крякнул и сунул пустую тару под стол.
Настроение у майора было препротивнейшее. Сегодня наступил девятый день со дня гибели старшины Огородника. Здесь, на войне, девять дней не принято отмечать, слишком часто гибнут. И если следовать всем поминальным традициям, то нахождение войск в Афганистане превратится в одну бесконечную тризну. Но в отношении Мыколы Семеновича у Артюхова было все по-другому. Они дружили больше двадцати лет, с тех пор, когда после демобилизации он пришел работать в милицию. Тогда водителем патрульного «Москвича» был старший сержант Огородник, они пять лет отпахали в одном экипаже, за это время Артюхов заочно окончил школу милиции и получил первое офицерское звание. Все остальное время, поднимаясь по карьерной лестнице, Юрий Иванович тащил за собой Огородника. Вернее сказать, не тащил, а держал при себе. Они за эти годы срослись, как родственники, их жены дружили, втайне от начальства друг у друга крестили детей, вместе отмечали праздники и проводили нечастые выходные.
У майора даже закралось подозрение, что и в Афганистан Мыкола Семенович записался добровольцем из-за того, что его, Артюхова, туда направили. Вот только здесь судьба их развела, Артюхов, как старший группы, получил кабинет в городском управлении царандоя, а Огородник оказался в команде Маркова.
Вспомнив Кирилла, майор в бессильной злобе заскрежетал зубами. Недаром этот периферийный супермен сразу ему не понравился, слишком уж независимый.
Впрочем, тогда Юрий Иванович был даже рад за кума, старшину Марков не особо гонял, так, время от времени выезжали в город. Его обязанности мало чем отличались от службы в родном Новосибирске. Артюхов втайне надеялся, что так они тихой сапой оттянут срок в этой заграничной командировке.