Нарцисс слабо улыбнулся.
— Ты прав — я не упражнялся годами. В последнее время меня занимает только политика, но я все равно рад видеть тебя. Я полагаю, он служит исправно, центурион?
— Да, командир. Он у нас оптион, хоть и молод. Вы во дворце можете по праву гордиться тем, что растите для армии таких прекрасных парней.
— Освежи мою память, будь добр. Оптион — это кто же по рангу?
— Ну… он помогает мне, командир, — ответил Макрон, глубоко потрясенный невежеством столь высокопоставленного лица. — И неплохо справляется с этим.
— Весьма приятно, что даже в армии образованному человеку находят достойное его уровня место. — Увидев, как вытянулось лицо служаки, Нарцисс добавил: — Ну-ну. Я пошутил. Тут не на что обижаться.
Сделав знак Макрону следовать за собой, императорский секретарь прошел в караулку. Глаза его окружала сетка мелких морщин, особенно углублявшихся при улыбке. Он выглядел человеком пожившим, однако не горбился, двигался быстро, легко и явно знал себе цену. Макрон поджал губы, мысленно заключив, что перед ним задавака и выскочка. С таким каши не сваришь. Нечего и пытаться.
— Что тебе приказали, центурион? — спросил Нарцисс, когда они остались одни. — Точно, конкретно.
— Сопроводить тебя к месту соединения с основными силами корпуса, а потом дожидаться подхода нашего легиона в зоне, которая пока не уточнена. Ну и еще, в случае необходимости, оказывать тебе помощь.
— Но степень этой необходимости определяется мной? Иными словами, ты должен мне подчиняться?
— Так точно, — откликнулся неохотно Макрон. — Во всем, что не идет вразрез с генеральным заданием.
— Хорошо, — кивнул Нарцисс. — Рад слышать, что Веспасиан хоть здесь сумел правильно распорядиться.
Столь неуважительный отзыв о его командире, вызвал в Макроне волну молчаливого возмущения. Подобное высказывание даже в устах полноценного римского гражданина звучало бы вопиюще бестактно, безродный же вольноотпущенник вообще не имел на него прав.
— Центурион, мы должны немедленно сняться с места. — Нарцисс для пущей убедительности ткнул в помрачневшего воина пальцем. — Мне необходимо как можно скорее прибыть в Гесориакум. Фактически от этого зависит успех всей кампании, если не нечто большее. — Он многозначительно помолчал. — Надеюсь, ты понял меня?
— Не вполне, командир, — откровенно ответил Макрон. — Вторжение — операция длительная. Зачем же спешить?
— Существуют такие вещи, как государственная необходимость.
— И она требует целой центурией охранять тебя на территории, подвластной Риму?
— Достаточно сказать, что кое-кто из находящихся на этой территории людей очень многое дал бы, чтобы я не добрался до места. Это все, что тебе нужно знать.