Один из патрульных, сменившись, все-таки решил доложить о странном отряде дежурному офицеру, а тот, сочтя происшествие чрезвычайным, осмелился обеспокоить легата.
— Двенадцать человек и повозка, говоришь? — раздраженно переспросил заспанный Веспасиан.
— Так точно, командир.
— Это действительно странно. Не похоже на разведывательный патруль.
— Ничуть не похоже, командир. Я тоже так думаю. Послать за ними вдогонку конный отряд?
— Нет, не стоит. Конница сейчас вся в разъездах, так что у нас на счету каждый всадник.
— Понятно. Как же мне быть, командир?
— Занести этот случай в отчет о дежурстве. И до выяснения считать убывших дезертирами.
— Дезертирами? — Глаза офицера растерянно округлились. — Где это слыхано, чтобы кто-либо отважился дезертировать в незнакомой, дикарской стране? Первые же бритты, на которых они наткнутся, изрубят их в клочья.
Холодный взгляд легата придавил его к полу.
— Дезертиры, я говорю. Которых, в случае их поимки, следует привести прямо ко мне. Скрытно и без каких-либо расспросов.
— Есть, командир.
Как только дежурный ушел, Веспасиан сокрушенно вздохнул. Он чувствовал себя виноватым перед Макроном. Эти люди скорее герои, и уж точно не трусы, но если они не справятся с поручением, придется их устранить. Чтобы не допустить распространения слухов о погребенных в трясине сокровищах, годились любые средства. Легат вновь вздохнул. И усилием воли заставил себя выбросить все это из головы. В настоящее время куда большее беспокойство вызывали передвижения бриттов. Еще в ходе высадки сил вторжения Плавтий выслал конные разъезды во всех направлениях, и те, помимо основной армии бриттов, обнаружили побочное скопление вражеских сил, однако густой туман, державшийся всю прошлую ночь и не развеявшийся даже с рассветом, помог этому войску ускользнуть от разведчиков, и попытки опять его отыскать успехом пока что не увенчались. Прошел слух, что во главе исчезнувшей армии стоит Тогодумн, брат предводителя бриттов Каратака, и что он хоть и варвар, но отнюдь не глупец.
Оранжевый рассветный луч внезапно упал на стол, и Веспасиан, подняв голову, увидел, что свет сочится через щель в боковинах. День предстоял нелегкий, но легат твердо решил выбрать минутку и на все корки распечь того разгильдяя, что дал промашку при установке шатра.
Когда отдаленная линия горизонта стала светлеть, Макрон отдал негромкий приказ, и его люди тяжело опустились на землю. Ночной переход и связанное с ним напряжение изрядно всех вымотали, и теперь солдаты радовались заре, разгонявшей постылую тьму. Их уже дважды в абсолютнейшем мраке сгонял с тропы цокот копыт, но кто скакал мимо, римляне или бритты, так и осталось неясным. Когда первые оранжевые лучи солнца упали на усталое лицо жевавшего полоску сушеной свинины Катона, он обернулся к Макрону.