* * *
Свадьбу Сони и Шелома справляли в ресторане при постоялом дворе. Ресторан был большой и светлый, гостей собралось не менее ста человек, причем публика пришла самая разнообразная — от ортодоксальных чопорных иудеев в черных шляпах и с пейсами до польских панов, веселых, шумных, бесцеремонных, быстро пьянеющих.
Соня, прелестная и юная, сидела во главе стола, рядом с ней сопел и краснел от счастья и стеснения Шелом. По бокам от жениха и невесты, соответственно, расположились их родственники.
Из Евдокии вовсю лезла украинская сочность и сексуальность, Фейга была томной и соблазнительной. Время от времени она бросала взгляд на красивого и, видимо, состоятельного поляка, сидящего напротив. Пану томная еврейка определенно нравилась, он время от времени приподнимал фужер с вином, давая понять Фейге, что не прочь продолжить знакомство. Рядом с паном Школьником сидела его жена, мать Шелома, пухлая, клюющая носом дама, которая много и вяло ела и ни с кем не общалась.
Отец жениха, быстро захмелев, перетягивался через своего сына, пытался объясниться с невесткой:
— Девочка, дочечка моя! Я не был знаком с твоим папой и сожалею об этом. Но убежден, что он был бы очень доволен твоим выбором. Ты будешь жить у нас, как у индюшки под крылышком, и ни в чем не будешь нуждаться. Главное же, а это самое главное, чтоб ты любила нашего Шеломчика, была ему верной и преданной женой!
— Папа! — не выдержал Шелом. — Ты мне изгваздаешь своей вилкой весь костюм!
— Тебе не совестно, Шелом? — удивился пан Школьник. — Не совестно прерывать папу какими-то глупостями, когда он говорит твоей жене о серьезных вещах! Изгваздаю этот костюм — куплю другой! Но никогда не смей перебивать папу!
— Извини, папа.
— Паны и Панове! — закричал пожилой еврей, ведущий свадьбу. — Думаю, настало самое время выпить за пана Школьника и очаровательную пани Школьник — отца и маму счастливого Шелома! Папе и маме всегда везло друг с другом, так пусть теперь повезет и молодым в гнездышке, которое для них свили родители! Лыхаем, панове!
Все поднялись и выпили. Соня неожиданно увидела среди гостей пана Лощинского, того самого, что не так давно приходил в их дом с определенным предложением. Рядом с Лощинским сидела его жена, худенькая тусклая пани. Сам же неудачливый ухажер не сводил с юной невесты жадного взгляда, сгорая от желания и страсти.
— На кого ты смотришь? — шепотом спросил Шелом, склонившись к Соне.
— Так… На гостей, — пожала она плечиками. — Какие разные и какие противные.
— Кто, например?
— Например, вон тот, — кивнула Соня на пана Лощинского.