— Нет, — покачала головой девушка, на ее глаза снова навернулись слезы, — все проще… — Она помолчала и призналась: — Меня ограбили.
— Кто? Когда?! — возмущенно воскликнул Орловский. — Где это могло случиться?
— На Невском проспекте…
— Вы запомнили его лицо?
— Увы! — Девушка не смогла удержаться от обильных слез. — Я купила мамочке… ей исполнилось пятьдесят лет… украшение… ко дню рождения… И какой-то человек выхватил у меня сумочку и… и убежал.
Гусар растерянно и сочувственно смотрел на плачущую прелесть, не зная, чем помочь. Поэтому спросил:
— Итак, чем могу помочь, сударыня?
Она сквозь слезы улыбнулась:
— Наверное, ничем… Состраданием.
Орловский встал во весь свой немалый рост.
— Сумма и адрес магазина! Я немедленно отправлю туда человека, и вскоре он с покупкой будет здесь! Какое украшение вы приобрели матушке?
— Вы, князь, смущаете меня. По-вашему, я похожа на попрошайку?
— Вы, сударыня, похожи на прелестное обиженное дитя. И я отныне буду вашим покровителем. — Он снова сел. — Кстати, у вас есть… жених?
— Нет, — покачала головой Сонька. — Теперь уже нет. Он погиб на Кавказе, в войне с горцами.
— Следовательно, судьба сама идет нам навстречу. Простите, ваше имя?
— Софья.
— Прелестно! Поступаем следующим образом, Софья, — он снова решительно поднялся. — Первым делом отправляемся в ювелирный магазин за подарком для вашей матушки.
— Господин Орловский, мне, право, неловко, — попыталась остановить его девушка.
— Прошу мне не перечить! — повелительно прикрикнул тот. — После ювелирного я мечтал бы видеть вас у себя, дабы оценить уют и комфорт нашего будущего жилища.
— У меня есть дом, князь.
— Подозреваю, вы меня не поняли. Я желаю ознакомить вас, сударыня, именно с моим домом, который со временем должен стать также вашим!
Он подошел к друзьям-гусарам, громко объявил:
— Господа! Вынужден покинуть вас по причине более чем уважительной. У мадемуазель Софи приключилось несчастье, и я не имею права не поучаствовать в ее судьбе. Посему прошу простить нас.
Князь откланялся, помог Соне выйти из-за столика, и они покинули зал под удивленные и восхищенные взоры присутствующих.
* * *
Карета неслась по Невскому, за окном мелькали витрины, огни, прохожие.
Князь Орловский нежно сжимал изящную руку в перчатке, неотрывно смотрел на Сонькино лицо и любовался.
— Нет, вы все-таки абсолютное чудо! Прелесть!
— Благодарю, — опустила глаза девушка.
— И знаете, у вас пикантное произношение. Вы французских кровей?
— По бабушке.
— Долго жили за границей?
— До десяти лет.
— Это чувствуется. Мы — проще! Прежде всего я имею в виду мужчин. Хотя, знаете, я бесконечно люблю свою несчастную, забытую Богом Россию.