* * *
День был в самом разгаре. Сонька сидела у окошка и наблюдала за проплывающей мимо унылой, спокойной российской жизнью. На пальцах по-прежнему сверкали кольца. В дверь купе постучали, вошел Михаил. Лицо его было помято, глаза красные. Он закрыл дверь, сел напротив девушки.
— Тебя как зовут?
— Софья. — Сонька насмешливо смотрела на него.
— А по-настоящему?
— Сонька.
— Тоже воровка?
Она молчала, не сводя с него глаз. Он болезненно потер виски.
— Как это ты умудрилась поменять бокалы? Только шагнул в купе — и как в пропасть… — Он посмотрел на пальцы девушки, потом на свои. — Где мой перстень?
Она достала из сумочки перстень, положила на столик. Михаил взял пропажу, глуповато засмеялся.
— Надо же, первый раз попал на свою, на блатнячку! — Он снова наморщил лоб. — Не, ну как ты просчитала, что я тоже дурковод?
— Слишком заинтересованно изучал мои кольца.
Молодой человек с пониманием покивал, и вдруг его осенило:
— Как ты сказала? Сонька? А не та ли ты Сонька, про которую в Питере ворье распинается, Сонька Золотая Ручка? Ты, что ли?
Девушка, шутя, шлепнула его по щеке:
— Много знаешь — плохо спишь.
Михаил восторженно смотрел на нее.
— Красивая! Такая красивая, что мимо не пройдешь. Может, потому к тебе и завернул. Ну и кроме того — сама Сонька, Сонька Золотая Ручка. Во дела! — Он встал, лихо щелкнул каблуками. — Хочу официально представиться. Михаил-Михель Блювштейн. Честный, неженатый, лихой вор.
* * *
Был вечер, когда Сонька и Михаил Блювштейн подкатили на извозчике к «Метрополю», самой шикарной московской гостинице. Сразу два швейцара ловко достали из багажного отделения вещи прибывших, проводили их в высокий и нарядный вестибюль.
Гастролеры подошли к стойке администратора, Сонька протянула паспорт, на ломаном русском представилась:
— Софья Владиславовна Менжинская с мужем Михаилом Блювштейном.
Им тут же вручили гостевые карты, и швейцары понесли наверх вещи.
* * *
В номере Сонька сидела за инкрустированным столиком, пила чай и не спеша, объясняла Михаилу:
— Работаем порознь. Если кто-то из нас попадается, второй тут же сматывается. И чтобы никаких ревностей: на работе я с другими, ночью — только с тобой.
— Собираешься работать в этой гостинице? — спросил Блювштейн.
— А зачем далеко ездить? Клиентов здесь много, все при деньгах.
— Мне лучше отправляться в другие места?
— Почему? — удивилась девушка. — Муж и жена, красивая пара. И если на одного из нас упадет чей-то взгляд, это только прибавит интриги.
— А мы действительно муж и жена? — на всякий случай уточнил Блювштейн.
Сонька удивленно уставилась на него: