При виде кавалерии свирепые, неустрашимые патаны, казалось утратили боевой дух: появление конницы означало, что восстание в Малаканде потерпело поражение. Ряды осаждавших дрогнули, часть мятежников устремилась в горы, остальные побросали оружие.
Солдаты у крепостных стен оставались на своих постах, когда капитан Бартлетт выехал навстречу колонне освободителей. Хотя враг и капитулировал, сипаи не отваживались свободно расхаживать по форту: стены крепости, укрепленные бревнами, ящиками с землей, камнями и мешками с песком, напоминали об опасности быть подстреленными со склонов гор, где затаились вражеские стрелки.
Но мало-помалу настороженность отступала, а на смену ей приходило сознание выполненного долга. Солдаты выдержали изнурительную семидневную осаду, защищая неудачно расположенный форт от противника, значительно превосходившего их числом. Бежали даже стрелки. В долине, запруженной лошадьми, кавалеристами, сипаями и передвижной артиллерией, не было слышно выстрелов.
Лео вдруг обнаружил, что обнимается с мистером Ричмондом, чье лицо изрядно обгорело, а очки лишились левого стекла. Со всех сторон к нему тянулось множество рук, он пожимал их, счастливо улыбаясь, узнавая лица сипаев, чьих имен даже не знал. Эти люди сражались с ним бок о бок, их храбрости и опытности он доверил свою жизнь и жизнь Брайони. Потом Лео медленно побрел вдоль крепостной стены, без костыля, осторожно опираясь на раненую ногу. Он разглядывал театр военных действий, который прежде мог наблюдать лишь урывками сквозь бойницы или заглядывая в узкие щели, сидя на корточках, прячась от вражеских пуль.
В древние времена здесь, в самом сердце долины Сват, процветало буддистское царство. Китайский монах и путешественник Фа Сянь, побывавший в этой стране в пятом столетии, восхищался ее густыми лесами и садами. Теперь на обширных склонах гор нe было деревьев, остались лишь голые скалы да трава. Но сама долина утопала в зелени: по обеим сторонам реки, сколько хватал глаз, тянулись рисовые поля, а вдоль берегов пышно цвели белые и розовые бегонии.
Прекрасную благоуханную долину уродовали следы кровавой бойни. Мертвые тела, слишком многочисленные, чтобы товарищи могли их унести, устилали землю. Рядом стояла кучка побежденных: поникшие, сломленные люди с опущенными головами. В раскаленном воздухе уже чувствовалось зловоние — запах разлагающейся человеческой плоти. Лео не отличался религиозностью, но, остановившись у стены, склонил голову и прочитал молитву обо всех погибших в этой жестокой и бессмысленной битве.