— Она привела еще одного?
Еще одного? Еще одного любовника, еще одну душу?
Он почти совсем окоченел и вконец измучился, когда они задержались на мгновение на пороге огромного разрушающегося здания. Он с трудом осознавал, что входит в помещение, — теплый воздух ударил ему в лицо, и он ослеп, как крот на ярком свету.
Он был в публичном доме. Комната была богато, хотя и вульгарно обставлена, и зеленые бархатные шторы, свисающие над окнами, не пропускали наружу ни одного лучика света. Полуодетые женщины, похожие на птиц с ярким цветным оперением, щебетали между собой, развалясь на диванах, и десяток пар искушенных глаз оценивал вошедшего.
Несмотря на убогость района, где был расположен бордель, женщины были довольно привлекательны. Некоторые из них улыбались, а одна девица вызывающе пошла навстречу Браерсу.
Потом они заметили Амелию Кроторн, которая перекинулась несколькими словами с похожей на попугая женщиной, сидевшей за столом у двери. Девицы сразу же замолкли и со страхом уставились на нее. Тем временем Амелия Кроторн взяла Шригли за руку и повела его к двери около внушительной лестницы в дальнем углу комнаты; ему показалось, что на лицах женщин отразилось что-то вроде жалости к нему.
Дверь выходила на грубо сколоченную деревянную лестницу. Он пошел вслед за Амелией Кроторн в расположенную ниже комнату, где чуть не задохнулся от тяжелого сладковатого запаха опиума, охватившего его со всех сторон.
— Сонное онемение причиняет боль моим чувствам, — пробормотал он под нос и хихикнул, словно ребенок.
Он был на грани истерики и психического срыва. Амелия Кроторн раздраженно посмотрела на него и остановилась.
— Возьмите себя в руки, мистер Браерс, — жестко произнесла она. — Вам лучше выпить вот это.
Бокал теплого вина со специями освежил и успокоил его.
Словно в кошмарном сне женщина провела его через слабо освещенную комнату с распластавшимися на восточных подушках людьми, которые, неподвижно взирая перед собой осоловелыми глазами, курили свою отраву, погруженные в фантастические видения и плененные эфемерными кольцами, дыма внутри собственных мозгов.
Шригли узнал одного из наркоманов, удачливого молодого поэта, блиставшего в лондонском свете. Что это был за дом?
Еще несколько ступеней вниз. В конце узкого каменного коридора возвышалась огромная деревянная дверь. К ней был прибит крест, но распятый Христос помещался вверх ногами. Амелия Кроторн повернулась к нему.
— Мы пришли.
Она открыла дверь на себя, и они вошли в подвал, напоминающий пещеру. Фигуры в масках, в белых одеяниях с капюшонами стояли на коленях перед алтарем, у которого священник в черных ризах нараспев читал непристойную пародию на мессу. Шригли встал на колени вместе с Амелией Кроторн. У него кружилась голова, и он еле заметил принесение в жертву белого петуха, мерзость, которую его заставили выпить, И кровь, которую ему как участнику священного ритуала пришлось попробовать.