– Замечательно! – сказал он, все еще улыбаясь. – «Бантик»! Ольга, слушай мое королевское повеление: завтра же пойди к Элмару и попроси, чтобы он показал тебе всю коллекцию своих наград. Особое внимание пусть уделит Пурпурному Банту. Объяснит, что это такое, за что им награждают и сколько всего воинов в нашей славной стране имеют честь носить этот, как ты выразилась, «бантик». Иначе мой дорогой кузен будет нести всю ответственность за твое невежество, ибо именно он занимался твоей адаптацией. Кстати, ты этот «бантик» посеяла где-то в коридорах или он остался валяться в комнате Акриллы?
– Остался, – точно по королевскому плану ляпнула Ольга. В следующий момент до нее дошло, и ее негодующий крик заставил Киру подпрыгнуть в кресле. – Вы знали! Ваше величество, как не стыдно!..
– Ну разумеется, я знал, – рассмеялся Шеллар, удовлетворенно откидываясь на спинку кресла. – Мне не хватало только подтверждения. Теперь можешь с чистой совестью идти спать, и горе тому, кто твой сон потревожит.
Ольга печально вздохнула:
– А если Диего придет?
– Вряд ли. Он спит и будет спать долго и крепко, разорив запасы успокоительных микстур придворного мистика. И ты ступай. А обо всем, что сегодня произошло, поговорим завтра.
Когда Ольга, все еще надутая и обиженная, удалилась, король взялся за главную виновницу скандала. Он долго и вдохновенно стыдил бестолковую девицу с поистине отеческой добродушной укоризной. За глупый роман с эльфом и столь же глупые страдания по поводу его завершения. За патологический страх перед папенькой, достойный малолетней глупышки, но не взрослой дамы. А также за идиотскую попытку топиться в присутствии всего двора… Словом, высказал все, что должен был бы высказать родной отец вместо недостойных дворянина воплей и угроз. Расхаживая по кабинету в домашней рубахе и тапочках, с дымящейся трубкой, Шеллар действительно напоминал Кире отца. Барон Арманди, отчитывая дочурку за драные штаны или побитых деревенских мальчишек, вот так же ходил туда-сюда, сердито пыхая дымом, словно недовольный дракон. Только папа больше молчал, лишь смотрел исподлобья, мрачно сопел да взрыкивал иногда, а ненаглядный муж способен занудствовать часами без перерыва. К счастью, Акриллу он довел до слез всего за двадцать минут. А когда бедняжка уже начала хлюпать носом, со скорбным сочувствием вдруг поинтересовался:
– А теперь объясни, будь добра, чем так прельстил тебя кавалер Лаврис, что ты согласилась на свидание с ним, прекрасно зная о его репутации? Зная, что его любовь так же недолговечна, как и любовь эльфа, что он никогда не женится на своих любовницах, не заботится о сохранении своих похождений в тайне и даже до тринадцати считает с трудом?