Но вот как его величество собирается после этого изысканного развлечения обедать, в голове укладывается с трудом. Жак прекрасно знал, что король относится к тому типу особо непробиваемых людей, которые запросто могут жевать пирожок, наблюдая за вскрытием несвежего покойника, но понять эту загадочную особенность не мог, как ни пытался. Зато настроение у него испортилось моментально, а с испорченным настроением гораздо тяжелее переживать вынужденное одиночество. «Не, вот, блин, друзья называется! Даже не навестят, хотя король уже не запрещает! Ладно, Ольгу озадачили каким-то возвышенно-патриотическим трудом на благо короны. Элмара и Кантора его величество конечно же потащил с собой, чтоб не одному отдуваться. Мафей усиленно штудирует пятую стихию под руководством мэтра Истрана и освободится не ранее обеда. Эти несчастные влюбленные, которые поссорились, сидят небось по углам и страдают, вместо того, чтобы старого друга навестить. Хотя если они здесь встретятся, так никаких гостей не захочешь…»
Перебирая таким образом всех потенциальных посетителей, Жак вдруг пришел к выводу, что и обидеться-то не на кого, так как у каждого есть уважительная причина находиться в другом месте. Даже несчастный Лаврис и тот, наверное, занят приготовлениями к свадьбе. Интересно, он хоть по своей воле Женится или король все-таки наехал? И если верно последнее, то понять замыслы его величества крайне сложно. Ну женится Лаврис, и что – это изменит его любвеобильную натуру? Как Шлялся по бабам, так и будет шляться, ничего ему жена не сделает. А его величество – зараза бессовестная! Хоть бы сказал, кто та бедная женщина, которой достался сей уникальный Подарочек…
Страдания скучающего шута были прерваны грохотом дверного молотка, жизнерадостными воплями на крыльце и не менее жизнерадостным гавканьем.
– Жак! – на всю улицу требовала Ольга. – Открой! Я пешком пришла!
Понятно. Король не объяснил Ольге суть своих тайных замыслов, и она решила, что не обязательно тревожить дежурного телепортиста, если Жак может спуститься и открыть ей дверь. Что теперь делать? Не открывать, так она либо всю улицу на уши поставит, либо уйдет, оставив негостеприимного приятеля скучать дальше. А спуститься и открыть – вдруг в самом деле наблюдают и кто-то увидит, как больной шут шастает по дому, тогда как ему полагается кататься по полу или лежать парализованным.
– Жа-ак! Ты дома? Гав-гав-гав!
Жак аккуратно отодвинул занавеску и выглянул в окно. Гостья торчала на крыльце, задрав голову, и взывала ко всем окнам сразу. Мордаха у нее была абсолютно счастливая – судя по всему оттого, что Ольге в первый раз за последнее время удалось натянуть любимые джинсы и вырваться из дворца. А еще подружка пробежалась по лавкам и по рынку – это вместо того, чтобы опрометью мчаться развлекать бедного, скучающего Жака! Чего она в этих лавках накупила, издали не просматривалось, но корзинки и коробки были у Ольги в обеих руках и даже под мышками. Кроме упаковочной тары при ней имелись: новенькая удочка хинского образца (то есть с бамбуковым удилищем) и Шарик на поводке. Песик был счастлив не меньше «няньки», он радостно скакал вокруг нее, оглашая улицу восторженным лаем. И что, изнывающий от тоски хозяин должен не двигаться с места и упустить этих замечательных гостей? Да нет уж, надо что-то придумать, пока не ушли…