– Ты только представь себе эту сцену! – весело продолжала Ольга. – Я ржала как ненормальная! Хоулиан с абсолютно серьезным негодованием мне рассказывал, как кавалер Танта прыгал под забором, пытаясь достать коварного соблазнителя, и что при этом говорил. А забор-то высокий! А кавалер-то метр с кепкой! А эльф-то наверху сидит и слезать не хочет!
– Ага, как девиц порядочных соблазнять – так мы впереди всех! – съехидничал Жак. – А как отвечать за свои художества – так мы слезать не желаем! Он бы еще на дерево залез… Точно было бы как кошка с собакой – кошка на дереве, а собака бегает вокруг, прыгает и гавкает. И чем все кончилось?
– Хоулиану надоело слушать, потому как его утонченная натура не переносит неизящные высказывания… как он сам выразился, «даже человеку язык дан природой не для того, чтобы произносить столь отвратительные мерзости о самом светлом чувстве». Короче, что-то он на этого ругателя сгоряча колданул, что у того язык отнялся. Бедняга всю ночь бегал по магам и мистикам, но никто после эльфа снимать не взялся. Утешили больного только тем, что это не навсегда. На сколько именно – не смогли выяснить. Посоветовали вспомнить, насколько был сердит эльф, и самостоятельно определить период от трех дней до десяти лет.
Жак тихо застонал и пополз по столу. Это стоило затоптанного передничка, даже если Тереза заметит!
– Шарик, скотина! – вдруг истошно взывала Ольга, прервав на полуслове свой познавательный рассказ, и метнулась в гостиную. – Уйди, морда собаческая! Не смей жрать пирожные!
Тарелка с гостинцами была геройски спасена из необъятной пасти щеночка и во избежание дальнейших поползновений унесена на кухню. Самого преступника Ольга привязала к ножке стола, приговаривая, что его, проглота, сегодня три раза кормили и вообще больше она его гулять не возьмет.
– Серьезно – три раза? – удивился Жак. – Я почему-то думал, Мафей будет забывать его кормить даже один раз…
– Да Мафей-то как завеется к своей ведьмочке, действительно все забывает, – охотно поделилась знаниями Ольга. – Но сегодня с утра покормил, не забыл. А потом покормил преподобный Чен, он всегда Шарика жалеет. Говорит, песик в прошлой жизни был очень бедным человеком и сильно голодал. А Мафей его и в этой кормить забывает. Потом еще я ему еды принесла – не знала, что его уже кормили два раза. Эта морда без зазрения совести сожрала все три кормежки! А еще он по дороге на рынке спер с прилавка кусок мяса, выклянчил у меня полпирожка, и чего-то нашел в мусорке, я даже заметить не успела, как оно в пасти исчезло. Но песик все равно не наелся!