– Помещают в специальное место и по полной программе реализуют в материальные формы все его подсознательные страхи: от невинных детских коз рогатых и серых волчков до сводящих с ума страхов перед грядущими финансовыми крахами и экономическими кризисами. Так что перспектива попасть на корм к огненным муравьям шеддов покажется бедолаге заветной мечтой.
Минут через сорок в каюте что-то неуловимо поменялось, и бледная тень Андрея Шатуна начала приобретать прежнюю материальность. Вскоре бывший «афганец» вывалился в реальность живой и в полном здравии. Выглядел наш друг основательно осунувшимся и весьма потрепанным, но не хуже, чем я, до того как он избавил меня от страшной аллергии на источаемые шеддами ароматы.
– Ну, что вылупились, как православные на чудо схождения Благодатного огня в храме Гроба Господня?!
– Ты как? – в один голос спросили я и Ивэн.
– Да ерунда, мужики, не обращайте внимания, – махнул рукой Шатун. – Немного побегал, повоевал с какими-то страхолюдными тварями. Короче, что-то типа соревнований по спортивному ориентированию: из точки «А» нужно было попасть в точку «Б», вот только на маршруте организаторы соревнований всякие козни учиняли. Смертельные. Слава богу, все обошлось. Через час буду свежий как огурец. Что у нас с операцией?
– Десантирование на Шеддар произойдет через восемь часов десять минут, – не глядя на часы, сообщил Ивэн. – Пойдем, Андрей, я тебя отведу в твою каюту. Из своего опыта хождения по Пламенному Пути знаю, что прищемить подушку после преодоления очередного витка спирали – святое дело.
– Как, ты тоже? – удивленно воскликнул землянин.
– Ага, – весело ухмыльнулся Ивэн, – угораздило однажды приобщиться.
– Ив, расскажи! – взмолился Шатун.
– Непременно, Андрей, но только после того, как ты полностью восстановишься. Ты субъективно сколько на Пламенном Пути проторчал?
– Около двух суток.
– И, конечно же, за все это время глаз не сомкнул. – Ивэн не спрашивал – утверждал.
– Ну да, некогда там было спать. – Шатун вспомнил что-то из недавно пережитого и громко расхохотался.
– Ты чего? – спросил я, опасаясь за состояние душевного здоровья друга.
– Да так, – утирая слезы, весело посмотрел на меня Шатун, – вспомнил бабулю-одуванчик, чуть не схарчила, падла, – пауком вот такенным обернулась, – Шатун широко развел руки, обозначая габариты твари, пытавшейся сожрать его. – Пришлось по хелицерам настучать и зенки повыдавливать, их у бабушки оказалось ажно восемь – замучился, пока зрения лишал…
– Все, Шатун, – иномирянин прервал товарища в самой категоричной форме, – поднимайся, и в люлю, иначе до начала операции толком не очухаешься.