– Ну, здравствуй, Партави! – как ни в чем не бывало молвил пират. – Давненько не встречались вот так, усы к усам.
– Гарвадж, ты соображаешь, что творишь?! – командующий выпучил на виновника своего беспокойства и без того огромные фасеточные глазищи. – Это где же видано, чтобы преступник номер один так нагло вламывался на борт флагманского корабля его императорского величества?! Да я сейчас!..
– Прекрати панику! – громко рявкнул Гарвадж. – И не бздеть раньше времени! Никто из имперцев не знает о том, кто именно скрывается под личиной скромного купца. А прибыл я к тебе по очень важному делу. Необходимо обсудить кое-какие моменты.
– Ты совсем одурел, Гхалурн! – не унимался изрядно напуганный адмирал. – А коль прознают кому не следует?..
– Тогда тебе кранты, – плотоядно оскалился гость. – Насколько мне помнится, для чиновников твоего ранга существует единственная казнь – огненные муравьи. – И посмотрев на съежившегося в испуге вояку, задорно рассмеялся. – Но ты не переживай, все в могучих лапах Хапшура Всеблагого, Всемилостивого и, конечно же, Всесправедливейшего, который не допустит несправедливости в отношении столь заслуженной персоны, как ты, адмирал Скуудл.
– Ага, а канцлер Барах Друдж? Тот был еще более уважаем, нежели какой-то адмирал, однако это не помешало Саддару Шестому сразу же по восхождении на престол подвергнуть его унизительной процедуре отлучения и… Впрочем, я уверен, что тебе доподлинно известно, чем закончилась головокружительная карьера этого царедворца, – нервно зашевелил усами Партави Скуудл. – А вдруг прознают о твоем визите кому не следует? С приходом нового государя императора Охранка просто озверела – крамолу откапывают там, где ее и быть не могло.
– Еще раз повторяю: не бойся! В данный момент ты ведешь переговоры о поставках с законопослушным, вполне добропорядочным купцом Шаллангом Уйашу. Настоящий купец, в случае чего, непременно подтвердит факт вашей с ним встречи.
– А может быть, мне сейчас тебя арестовать, друг сердечный? – задумчиво пробормотал Главный адмирал. – Сколько бы проблем решилось одним махом.
– Шутить изволите, господин командующий? – Гарвадж Гхалурн даже не пытался хоть как-то замаскировать явную издевку в голосе. Затем уже вполне серьезно добавил: – Не обольщайся, старый пройдоха, моя смерть не только не убавит проблем, но преумножит их многажды. Уверяю тебя, мой извечный и непримиримый оппонент. Во-первых, сразу же после моего ареста в имперскую канцелярию поступит полный отчет о финансовой деятельности одного весьма предприимчивого военного чина высокого ранга, который не брезговал весьма солидными подношениями со стороны тех, кого по роду своей деятельности он обязан был всемерно искоренять. Во-вторых, адмирал этот излишне чадолюбив, и перед отправкой в обитель огненных муравьев ему будет не очень приятно узнать, что вся его ближайшая родня, включая четвероюродных бабушек и дедушек, погибла в одночасье при невыясненных обстоятельствах. Вот будет горе-то старику, помимо телесных мук испытывать еще и душевные. И в-третьих, на расстановку сил в системе Хедланга моя смерть не окажет никакого влияния. Пиратский флот не станет слабее, имперский – сильнее. И еще – к власти в Братстве придет прямолинейная, решительно настроенная молодь, которой неведомо понятие «тонкая политическая игра», и столкновение двух наших флотов станет фатальной неизбежностью.