Обстановка в знакомом овраге кардинально изменилась — около палатки стоят три повозки, запряженные лошадьми. Ездовые выносят из палатки раненых и укладывают на подстеленную в телеги солому. Руководит этим процессом невысокий командир с тонким, почти женским голосом.
— Принимайте еще троих.
Мы осторожно опускаем наши эрзац-носилки на землю, отставший раненый тоже спускается в овраг. Командир оборачивается к нам, и я понимаю, что это действительно женщина. В петлицах два кубаря и «хитер как змий и выпить не дурак».
— Откуда?
— Все оттуда же.
Военфельдшер не стала продолжать расспросы, а приказала ездовым положить нашего раненого на одну из телег. Я же начал вытаскивать винтовки из рукавов шинели. Винтовки пытаются зацепиться мушками за шинельное сукно и подкладку, приходится повозиться. Наконец, я выпрямляюсь, держа в каждой руке по стволу. Пришедших со мной уже увели внутрь палатки, да и обоз с ранеными вот-вот тронется в путь. Хмыря, забравшего мой автомат, что-то не видно.
— Ирина Семеновна, Ирина Семеновна, там еще один без оружия…
Легок на помине. Прежде, чем женщина успевает ответить, я делаю шаг вперед.
— Вот его винтовка. И автомат мой верни, я вторую принес.
— Так я его уже оприходовал…
Нет, ну мало меня кидали? Одним разом больше, одним меньше — какая разница? Надо бы плюнуть этому гаду в рожу и пойти дальше, но от столь наглого и бесцеремонного развода я зверею.
— Верни оружие, сволочь!
Я делаю шаг вперед и пытаюсь схватить мелкого за ворот шинели, но он уворачивается и успевает юркнуть за свое начальство.
— В чем дело? — удивляется начальница.
— Я раненого принес без оружия, так этот хмырь отказался его принимать. Я ему свой автомат оставил, сказал, что винтовку потом принесу, а он мне пэпэша вернет.
— Объедков, верни автомат, — принимает решение начальство.
На мой взгляд, вполне справедливое.
— Я же его оприходовал!
Объедков, дали же предки фамилию, продолжает ерепениться. Зря он так. Щелк! Затвор выбрасывает в грязь стреляную гильзу. Убедившись, что в магазине есть еще один патрон, толкаю рукоятку вперед до упора и поворачиваю вправо.
— Сейчас я тебя самого оприходую!
Хмырь, взвизгнув, опять прячется за свое начальство. Я пытаюсь обойти женщину сбоку, но длинный ствол винтовки не позволяет сделать это достаточно быстро и он опять ускользает.
— Прекратите! — голос женщины срывается. — Объедков…
Вот это да! Нет, слыхал я матерщину и похлеще, но чтобы такое срывалось с губ вполне интеллигентной с виду женщины, военного медика… Санитар, или кто он там, срывается с места, как спринтер на чемпионате мира, гнев начальства пугает его сильнее моей пули. Нырнув в палатку, он буквально через три секунды выскакивает обратно с автоматом в руках.