Не могу сказать, что люблю стихи, скорее, наоборот. Песни слушал с удовольствием, а еще на певиц глазел. Хороши, а в своих, подчеркивающих фигуру, платьях, они казались мне, да и не мне одному, существами уж если не с другой планеты, то из другого времени точно. Но вот, в очередной комсорг объявил чтеца с армянской фамилией. Провожая взглядом уходящих со сцены певиц, я прохлопал начало его выступления. И вдруг.
…прожорливых отвергни
И не давай им сладостей своих!
Насильников, осмелившихся дерзко
Тебя, родная почва, попирать,
Встречай везде ты жгучею крапивой.
Было в этих стихах что-то знакомое, но автора я никак не мог узнать. Не выдержав, пихнул локтем Помогайло.
— Чьи стихи?
— Якись Шекспир, — ответил потомок запорожских казаков.
Точно Шекспир! Но откуда эти строки? Я не великий знаток творчества Шекспира, но некоторые его вещи слышал, в переводе, конечно. А чтец между тем продолжал.
Когда ж они нагнутся, чтоб сорвать
С груди твоей цветок, то умоляю,
Спрячь под цветком ты лютую змею,
И пусть она врагов нам ненавистных
Уничтожает смертоносным ядом!
Строки хорошо ложились на всеобщее настроение, а голос продолжал нестись над притихшими людьми.
Да, земляки, деремся молодцами,
Но не окончен бой,
И держатся еще враги на поле…
Я аплодировал вместе со всеми, не жалея ладоней. Декламатор долго раскланивался, потом комсорг объявил об окончании концерта. Автобус с артистами уехал, праздник закончился, а нас ждали сначала тыловые будни, а потом… Но думать об этом не хотелось, казалось, что до этого еще далеко. Казалось, что у меня еще есть время.
Из резерва ставки корпус был передан в состав Степного фронта. Пришлось покинуть насиженное место под Миллерово и в очередной раз разрушать налаженный солдатский быт. При подготовке к маршу я увидел, как наши водители заправляют машины из двухсотлитровых бочек. Подгоняют полуторку со стоящими в кузове металлическими бочками. Откроют бочку, дольют туда какую-то дурно пахнущую жидкость, размешают. Затем опускают в бочку шланг, подсосут и другой конец шланга в бак «шевроле». Вообще-то положено перекачивать топливо ручным насосом, но где его взять? А атмосферное давление всегда под рукой.
Заинтересовала меня жидкость, которую водители в бензин добавляли.
— Присадка для повышения октанового числа, — важно ответили мне, — тоже из Америки присылают.
Действительно, октановое число советского бензина не превышало шестидесяти шести. Американский же мотор имеет повышенную степень сжатия и требует октанового числа не ниже семидесяти, а еще лучше семьдесят два. Вот и повышают его дополнительными присадками.