Разговор с Аникушиным я не стал откладывать в долгий ящик. После ужина я отозвал его в сторону.
— Тебя вне строя как называть? Александром?
— Можно Александром, можно Иванычем, только не Шуриком. Не люблю.
Тогда я прямо спросил.
— Как дальше служить будем, Иваныч?
— А чего? Нормально будем служить.
— Ну ты дурака-то не включай. Сам понимаешь, о чем я — в расчете может быть только один командир.
— Вот ты и командуй, а я лучше у прицела посижу. Я в начальство не рвусь, оно мне надо за все художества огребать? То, что ты из интеллигенции, я уже понял. С технической частью у тебя проблем не будет, главное, чтобы ты трусом не оказался. Да и штучки интеллигентские у нас тоже не пройдут…
— Тогда будем считать, что мы поняли друг друга. А что касается трусости, то бой покажет, кто есть кто.
Ефрейтор уже собрался уходить, но я его остановил.
— А прежний командир куда девался?
— Пара «худых» по батарее прошлась. Командир с одним подносчиком зажмурились, второго — в госпиталь. Второму расчету больше досталось, там четверо выбыли.
— Понятно. А ты за что сидел, Иваныч?
Делая вывод по одному только слову, я здорово рисковал ошибиться, но попал в точку.
— Та-а, было дело, — развивать эту тему дальше он явно не собирался.
На матерого уголовника Аникушин никак не тянул, да и не наденет блатной форму ни при каких условиях, а от чего в нашей стране нельзя зарекаться, общеизвестно. Поэтому я дальше копать тоже не стал, и мы разошлись. Надо было решить еще одну проблему — котелок и ложку помыть. Легко? А вы попробуйте на двадцатиградусном морозе.
В противоположность первому дню, второй выдался пасмурным. Вместе с облаками пришло тепло, температура поднялась до минус пяти-семи по Цельсию, но снегопада не было. Низкая облачность предполагала нелетную погоду, и мы, с разрешения лейтенанта Угрюмова, частично разобрали орудие. Точнее, сняли с люльки магазин с досылателем, чтобы новички, и я в том числе, разобрались в работе механизмов подачи. Мы уже закончили и даже начали сборку.
— Куда? Куда ты его пихаешь? — горячился руководящий сборкой Аникушин. — Смотри, чтобы ролики в пазы вошли!
Проклятые ролики никак не хотели входить туда, куда нужно. Вася Рохлин пыхтел, сопел, но делу это не помогало. В конце концов, я не выдержал и, отстранив Васю, сам вставил лоток досылателя в магазин.
— Так?
— Так, — подтвердил первый номер.
— Воздух!!!
Двухмоторный «юнкерс» неожиданно вывалился из облаков где-то в километре от нас, прямо над станицей. Прижатый облачностью к самой земле, он, ревя моторами, шел на высоте всего семьдесят-восемьдесят метров.