— Мистер Дрейк, напоминаю вам еще раз, мы пошли на это ради Кэррола. Вы сможете самостоятельно сделать свои философские выводы, познакомившись с этим человеком лично.
— Хорошо, тогда могу я все-таки спросить, что именно я должен буду исправить?
Полковник кашлянул:
— Такие подробности нам неизвестны.
— Но он же должен был что-то сказать об инструменте.
— У нас есть только одна записка, не вполне вразумительная и непривычно короткая для доктора, который обычно весьма красноречив. Поэтому мы и не придали его просьбе должного значения, пока он не пригрозил, что подает в отставку.
— Вы не могли бы показать эту записку мне?
Полковник поколебался, но затем передал настройщику небольшой листок.
— Это шанская бумага, — сказал полковник. — По-видимому, предмет гордости для тех, кто ее производит. Странно, что эта записка написана на такой бумаге, майор больше никогда не пользовался ею для своих писем.
Бумага была мягкая, коричневая, ручной выделки, с заметной волокнистой структурой, с расплывшимися пятнами темных чернил.
«Господа! На „Эрарде“ больше невозможно играть, его необходимо настроить и починить. Я пытался справиться с этим самостоятельно, но потерпел неудачу. Нам здесь совершенно необходим настройщик — специалист по „Эрардам“. Я уверен, что найти его и отправить сюда не составит для вас большого труда. Прислать человека гораздо легче, чем рояль.
Майор медицинской службы Энтони Дж. Кэррол, Маэ Луин, Шанские княжества».
Эдгар поднял глаза:
— Довольно скудная информация, не оправдывающая требования послать человека на другой конец света.
— Мистер Дрейк, — сказал полковник, — ваша репутация специалиста — настройщика эрардовских роялей в Лондоне очень высока среди тех, кто имеет хоть какое-то отношение к музыкальному миру. Мы предполагаем, что все путешествие, с момента вашего отъезда и до прибытия обратно в Англию, займет не более трех месяцев. Как вам уже сказали, вознаграждение будет достойным.
— И я должен ехать один?
— Ваша жена будет обеспечена всем необходимым.
Настройщик откинулся на спинку стула.
— У вас остались еще вопросы?
— Нет, кажется, мне уже все понятно, — негромко проговорил он, как будто обращаясь к самому себе.
Полковник сложил бумаги и подался вперед, облокотившись на стол:
— Так вы поедете в Маэ Луин?
Эдгар Дрейк отвернулся к окну. Уже спустились сумерки, ветер перебирал струи воды, причудливо сменяя крещендо и диминуэндо в музыке дождя. «Я решил все гораздо раньше, чем явился сюда», — подумал он. Дрейк повернулся к полковнику и кивнул.
* * *
Полковник и Дрейк пожали друг другу руки. Киллиан настоял, чтобы они вместе зашли к полковнику Фитцджеральду: нужно было сообщить ему о достигнутом соглашении. Дальше снова были какие-то слова, но настройщик уже не слушал. Он был словно во сне, решение о поездке как бы отделилось от него и проплыло где-то над его головой. Он чувствовал, что продолжает кивать сам себе, как будто надеется, что, многократно повторяя это простое движение, сможет лучше осознать реальность того, что свое согласие на поездку, он дал, чтобы примирить кажущуюся легкость, с которой все свершилось, с истинной значимостью того, что за этим стоит.