Дугал выдернул меч и был готов нанести новый удар, но услышал окрик Клагга:
— Назад, тупица!
Дугал успел вовремя обернуться и увидел прямо перед лицом кулак Громилы — размером с увесистый булыжник. Он бросился в сторону, оставив меч в боку паука. Каменный кулак голема не попал ни по озлобленному пауку, ни по сильвари, но разнес на куски меч Дугала.
Тут за дело взялась Гайда. Она схватила Киллин за руки и выдернула из норы.
Лишившись меча, Дугал выхватил из-за пояса нож, гадая, много ли толку будет от этого оружия. Хелицеры были длиннее лезвия ножа.
Гайда оторвала паука от спины Киллин. Черная тварь задергалась в могучей руке норны, беспомощно болтая в воздухе ногами. Из-под обломка меча Дугала, застрявшего в боку паука, текла синяя кровь, заливая сплошь покрытую татуировками руку Гайды.
Норна швырнула паука к Громиле и Клаггу. В следующее мгновение тяжелая ступня голема опустилась на злобную тварь и превратила ее в мокрое место.
Клагг, безопасно сидевший в высоком седле, крикнул:
— Осторожней! Это паучиха! У нее там потомство!
— Позаботься о нашей травяной девочке, — велела Дугалу Гайда. — А я займусь отродьями этой твари.
Норна отвернулась от Дугала. Похоже, ей было все равно, исполнит он ее приказ или нет.
Дугал подошел к Киллин и стал осматривать ее раны. Спина сильвари была залита теплой голубоватой кровью. Он надеялся, что большая часть этой крови принадлежит паучихе. Прежде Дугалу никогда не доводилось видеть раненых сильвари, и он понятия не имел, что могло вытекать из их тела.
Дугал рукавом отер плечи Киллин. Открылись две колотые раны, из них сочилась золотистая жидкость — живая, искрящаяся. Значит, голубая кровь принадлежала паучихе. Киллин потеряла не слишком много крови, но кожа вокруг ран уже начала припухать и окрасилась в ярко-желтый цвет. Кожа у сильвари была крепкой, как скорлупа конского каштана, и холодной, но не влажной. Это хорошо или плохо? Дугал даже не знал, потеют ли сильвари.
— Немного больно, — сказала Киллин.
Блеск в ее огромных глазах потускнел. Но тут она заметила мрачный взгляд Дугала, моргнула и спросила:
— Думаешь, я умираю? Откуда ты знаешь? Как это можно понять?
Она хотела спросить еще о чем-то, но закашлялась. Кожа вокруг ран стала светло-желтой, и эта желтизна начала расплываться по всему телу.
Пока Дугал осматривал раны сильвари, норна и голем занялись изничтожением потомства паучихи. Во все стороны полетели клочья, обрызганные голубоватой кровью, и осколки человеческих костей. Дугал наклонился над сильвари, прикрыл собой, глядя в ее бледно-золотистое лицо.