После этой обстоятельной беседы Ретт получил три одеяла и довольствие в виде обычного солдатского пайка, а время от времени ему приносили даже газету. Эдгар Пурьер навестил его дважды, но больше не устраивал ужинов возле виселицы. И хотя он по-прежнему требовал от Ретта передать полученные от доставок через блокаду прибыли федеральным властям, самый убедительный аргумент — что Ретта иначе повесят — с каждым днем становился все менее определенным. К изумлению Руфуса Буллока, влиятельные сенаторы действовали в пользу Ретта. К Новому году уже никто, за исключением самого капитана Батлера, не вспоминал о том, что именно он застрелил Туниса Бонно.
Свежим январским утром капитан Джеффери постучался в дверь с сообщением:
— К вам посетитель, капитан Батлер. «Сестра» Скарлетт желает вас видеть.
При этом Джеффери ухмылялся, как школьник.
— Дорогая Скарлетт! Как это мило, когда сестры приходят навестить, — отозвался Ретт, еще не собравшись с мыслями.
— Очень… впечатляющая женщина, — заметил Джеффери, передавая ему куртку.
О Скарлетт! Она была ёго новым миром. И солнечным светом, и надеждой, и всем, чего он только желал; страшные испытания, которые ему пришлось пережить, отодвигались в прошлое.
Двое мужчин спустились по лестнице пожарной части, миновали часовых и вышли на холодную улицу. Воодушевление, которое теперь охватило Батлера, вместо некогда настороженного по отношению к Скарлетт чувства, заставило его широко улыбаться.
— Доброе утро, сэр. Не правда ли, великолепное утро? — обратился Батлер к покрытому грязью вознице, чей перегруженный фургон утонул в той же грязи по самые оси. Возница только зыркнул на него.
Ретт приподнял шляпу перед двумя леди из Атланты, которые не были чересчур озабочены демонстрацией пренебрежения по отношению к ненавистным солдатам-янки и оттого решили выказать его капитану Батлеру.
Вверх по знакомым ступенькам в помещение штаба федералов, поворот направо и затем в приемную, где множество незнакомых солдат и она — Скарлетт.
Увидев ее, Ретт Кершо Батлер забыл и себя, и все уроки сердечной боли. Они так давно не виделись, что, казалось, прошла целая жизнь.
Скарлетт была в платье из бархата цвета лесного мха и в шляпке без полей с несколькими яркими перьями.
И она находилась здесь, в одной комнате с ним. Сама пришла к нему. Ее улыбка. Вся она.
Он едва удержал слезы.
— Скарлетт! — Он поцеловал ее в щеку, — Моя дорогая маленькая сестричка.